Отвергнутые

Раз, два, три… Пролог

Иногда действия человека не подвластны ему самому.

И тем более необъяснимы для других.

Стоял летний солнечный день. Ласковый ветерок приносил аромат вишни из открытых окон дома. Маленькая девочка сидела на качелях, и ее голубое платьице развевалось на ветру. Носками своих ботинок она тихонько отталкивалась от земли, покачиваясь. По ее щекам текли слезы, не обращая на них внимания, она все повторяла и повторяла считалочку:

— Раз и два — Это не только слова.

— Три и четыре — Меня нет в этом мире.

— Пять, шесть — У меня для вас весть.

—

— Девять, десять — Тебя повесят!

Последнюю фразу она произнесла с особой злостью. За свою, столь юную жизнь, этой злости в ее душе накопилось очень много. Она была глубоко несчастна и сейчас, здесь на качелях, она пряталась от той тирании, что была у нее в семье.

В этот момент из дома послышался еще один пронзительный крик, она вздрогнула. Этот крик был особенно громкий, девочка закрыла уши руками и еще раз повторила считалку.

Как же она ненавидела такие дни! А самое главное, она не понимала, за что он так с ней, за что он так с мамой?

Девочка вспомнила как началось это утро, пытаясь понять, что пошло не так. Проснувшись и открыв глаза, она увидела как мягкий солнечный свет, заливает всю ее комнату. День обещал быть волшебным. Спрыгнув с постели, побежала на кухню, на аппетитный запах маминого пирога с вишней. Она обожала его, потому что это был не просто пирог с вишней, мама всегда добавляла туда дробленые звездочки бадьяна, что придавало ему неповторимый аромат.

Девочка резво сбежала со второго этажа, и уже через мгновение была на кухне. Она обрадовалась, что застала мать здесь, ведь они так редко виделись. Мама радостно напевала себе под нос какую-то песенку и завидев дочь, обняла и поцеловала ее. Это было так необычно, мамины поцелуи были редкостью и она очень скучала по ним. Это утро обещало быть особенным.

К сожалению, в этот момент на кухню вошел отец, он смерил всех своим тяжелым взглядом. Девочка заметила как мамино лицо изменилось, она побледнела, уголки губ опустились, а глаза расширились от страха.

— Беги, — тихо шепнула мать.

Сорвавшись с места, девочка побежала, но успела услышать, как отец начал кричать на маму. Кричать, что она не имеет права никого обнимать и целовать кроме него.

И вот сейчас она здесь. Воспоминания о прекрасном утре ничем не помогли ей решить вопрос “Почему из прекрасного оно превратилось в ужасное?”

Покачиваясь, она снова произнесла свою считалочку вслух. Эти действия успокаивали ее. Но мысли о том, что отец не прав, никак не отпускали и она все возвращалась и возвращалась к вопросу: “Почему он так с ними? Почему он бьет маму? И вообще, зачем она пришла в этот темный мир, где столько боли и страха?” Ни на один из вопросов она так и не нашла ответа.

Оттолкнувшись, она спрыгнула с качели и пошла в лес. Там ждал ее свой воображаемый мир. Мир, где она могла забыться, нарисовать людей и их жизнь по собственному усмотрению. Придумать друзей, которых у нее никогда не было. И они любили бы ее просто так.

Весь день она прогуляла и вернулась домой, когда солнце уже начало склоняться к горизонту. Девочка очень хотела есть, и сразу отправилась на кухню. Пирога уже не было.

— Садись, я накормлю тебя, Гейла, — послышался усталый мамин голос.

Посмотрев на мать, девочка подметила новые раны и ушибы на теле матери. Стиснув ладони в кулачки она приказала себе не плакать.

Мать разогрела суп, налила его в тарелку и поставила перед дочерью. Сев напротив, произнесла:

— Запомни дочь, выбирай себе мужа не по красоте, как я, выбирай так, чтобы он имел власть. Только человек или оборотень имеющий власть, могут дать все и тебе не придется работать, будешь жить как королева.

Девочка, с широко открытыми глазами, внимала каждому слову матери. Впоследствии она еще не раз слышала этот ее наказ.

Конец — это новое начало

10 лет спустя

Гейла

Стоит опуститься на самое дно, чтобы признать ошибки прошлого.

Я висела, прикованная к стене, в темнице замка и отсчитывала минуты до конца моей жизни. Я была уверена, это конец, по другому и быть не может. Такой, как мне, нет прощенья. Воспоминания моей никчемной жизни пролетали перед моими глазами.

Вот ночь моего первого оборота. Именно генерал Сантер помогал мне обернуться назад в человека. Без него, я, скорее всего, так и осталась бы маленькой волчицей. Помню, меня тогда поразили его умения и сила, более властного оборотня, как мне тогда казалось, я не видела. И я решила, что он мой, надо его обязательно заполучить во что бы то ни стало. Как же я ошибалась, глупая.

Обидевшись на отказы генерала, я решила мстить, навязалась с повстанцами в лагерь. Узнала о тайном ходе из пещеры в замок и с этим знанием прямиком отправилась к королю.

О! Король оказался ничем не хуже генерала, пожалуй даже более сильным, а уж о том, сколько у него было власти, и говорить не приходится. Мощная фигура, черты лица истинного аристократа, мечта. Настоящий красавец. Я снова влюбилась, я думала, что влюбилась. У меня появилась новая цель, но и о мести я не забывала.

Помню, как я обещала рассказать королю Эварду все тайны об оборотнях, лишь бы остаться с ним наедине, я хотела соблазнить его. Но он нарушил мои планы, позвав на разговор со мной своего сына Медека. Я тогда не поняла, зачем он нам? Пока мы ждали его сыночка, я выпятила свою грудь и высокомерно задрала голову. Хотела, чтоб король знал, что я важна. Глупая.

Медек же оказался еще одной неожиданностью для меня, он был моим истинным. Как только он вошел в зал, моего носа коснулся аромат свежего леса, словно там только что прошел дождь. Волчица во мне начала яростно скулить и выть, но я пинками загнала ее вглубь подсознания, так далеко, что она с тех пор ни разу не появлялась. Слабая она у меня. И судя по тому, насколько она слаба, пара у меня должна быть такой же. Поэтому, я с некоторым скептицизмом начала разглядывать Медека. Темные волосы и глаза, те же аристократические черты лица, как у его отца. Он смотрел на меня в ответ, буравя взглядом. Буквально на мгновение мне показалось, что я увидела заинтересованность во взгляде и его глаза сверкнули желтым. Но наверное показалось, так как больше я ни разу не видела на лице Медека ни одной эмоции.