Отверженные
Шрифт:
— Вы с моим отцом стали друзьями во время этого путешествия?
Ураган задумчиво пожевал усами.
— Да нет, сначала мы вовсе не были друзьями. Я умирал от ревности к Ежевике.
— Почему? — вытаращил глаза Львинолап.
— Потому что я был влюблен в твою мать. Но даже слепому кролику было ясно, что ее сердце отдано Ежевике, хотя они только и делали, что грызлись и ругались друг с другом.
— Ты был влюблен в Белку? — изумленно заморгал Львинолап. Неужели могло случиться так, что его отцом был бы Ураган? «Тогда я был бы совсем другим…»
— Я никогда не встречал такой, как
Желтые глаза его потемнели, и он замолчал. Львинолап озадаченно посмотрел на Урагана. «Почему он с такой грустью говорит о том, как нашел Речушку?»
— Что там случилось?
Ураган грустно вздохнул.
— С нами была моя сестра, Ласточка, — пояснил он. — Она была очень красивая и очень добрая. Она погибла в горах.
Львинолап робко дотронулся кончиком хвоста до плеча серого воина.
— Как это произошло?
— В тех горах жил горный лев, который истреблял клан Падающей Воды. Вождь клана получил пророчество о том, что спасение придет от Серебряного кота. Когда горные коты увидели нас, они решили, что я и есть спаситель. Но их спасительницей оказалась Ласточка. Она погибла, — голос его оборвался, и он с трудом прошептал: — Мне пришлось похоронить ее там, в горах.
— Мне так жаль! — воскликнул Львинолап и зажмурился, на миг представив себе, что потерял Остролапку.
Ураган несколько раз лизнул себя в грудку и резко вскинул голову, словно отгонял муху.
— Время идет, и приходится жить дальше.
— Ты не сердишься, что я пристал к тебе с расспросами?
— Да что ты! — улыбнулся Ураган, к которому вернулось его обычное добродушие. — Можешь спрашивать меня, о чем захочешь. Я всегда рад помочь тебе.
— Спасибо, — искренне ответил Львинолап. Разговор с Ураганом успокоил и умиротворил его, словно он только что хорошо пообедал. — Мне гораздо проще говорить с тобой, чем с кем-нибудь из Грозовых котов… Ой, прости, я не хотел тебя обидеть, — испуганно залепетал он, в смущении царапая когтями землю.
— Да пустяки! — отмахнулся Ураган. — Я тебя понимаю. Да, я всего лишь гость в вашем племени, но я верен Огнезвезду, твоему отцу и остальным Грозовым котам.
— А где ты больше чувствовал себя дома — в Речном племени, у нас или в Клане Падающей воды?
Ураган ответил не сразу. Он глубоко задумался, несколько раз облизал лапу и почесал себя за ухом.
— Трудный вопрос. Сердце мое принадлежит Речному племени. Там я вырос, там жила моя сестра, там я стал воителем. Но все это осталось в старом лесу… Сейчас я чувствую себя дома в Грозовом племени, потому что вы гостеприимно приняли нас с Речушкой. И еще мне очень приятно жить в одном племени с Крутобоком. Понимаешь, мне ведь так и не довелось как следует узнать его.
— Значит, ты навсегда останешься с нами?
— Не знаю. Все зависит от Речушки. Я-то лесной кот, но она никогда не будет чувствовать себя здесь как дома. Если она не сможет оставаться в лесу, мне придется уйти с ней.
— Почему же тогда вы покинули горы?
Глаза Урагана помрачнели, он крепко сжал губы.
— Это не так просто объяснить…
— Но вы могли бы хотя бы сходить к ним в гости, проведать, — не унимался Львинолап.
— Это слишком далеко отсюда, — коротко ответил Ураган, вставая. — Ладно, заболтался я с тобой. Пора возвращаться в лагерь.
Львинолап взглянул в сторону поляны и увидел, что тренировка подошла к концу. Уголек уже собрал вокруг себя оруженосцев и повел их в сторону лагеря. Ягодника нигде не было видно.
— Иди вперед, — торопливо сказал он Урагану. — Я скоро приду.
— Ладно, — кивнул серый кот и помчался догонять Уголька.
— Спасибо тебе за все, Ураган! — крикнул ему вслед Львинолап.
Ураган на бегу помахал ему хвостом и скрылся в кустах.
Львинолап повернулся и побрел в противоположную сторону от лагеря. Убедившись, что Ураган не может его видеть, он вихрем бросился в сторону границы с племенем Ветра. Добежав до ручья, Львинолап остановился и взглянул на плавящуюся под солнцем пустошь. Садящееся солнце расплескало алый цвет заката по поверхности озера, отбросив на другой берег черную тень. Львинолап наслаждался вечерним теплом, а легкий ветерок лениво перебирал его шерсть.
Здесь было так хорошо… Но дальше, за озером, начиналась пустынная и неприютная земля. Там не было ни деревьев, ни мягкого мха, ни густой травы, в которой водится дичь. Львинолап понимал, что никогда не мог бы жить в племени Ветра. Ему бы не хватало деревьев, которые молчаливой стеной высились за его спиной, поскрипывали сучьями, шелестели листвой под порывами ветра… Как бы он ни любил Вересколапку, он все равно не смог бы навсегда покинуть свое племя!
«А она никогда не прижилась бы у нас», — с внезапной ясностью понял Львинолап. — «Она любит простор своей родной пустоши, жесткую траву под лапами, бешеную погоню по холмам за кроликами… Ей было бы тесно и душно среди деревьев. Как же сильно Ураган любит свою Речушку, если готов ради нее покинуть родные края и навсегда поселиться в горах!»
Львинолап поднял голову и посмотрел вдаль. Вот эта темная туманная полоса, растянувшаяся вдоль линии горизонта — это и есть горы. Так ему сказала Речушка, когда они вместе патрулировали границу. «Наверное, в тот миг у нее лапы чесались бросить все и умчаться туда… Интересно, на что похожи горы вблизи?»
С рождения Львинолап слышал рассказы о Великом Путешествии и незнакомых землях, через которые лесные коты шли к своему новому дому. Но ему впервые захотелось отправиться в путь самому, собственными глазами увидеть территории, лежащие за границей Грозового и всех остальных племен. Мир такой огромный, а он до сих пор видел лишь крошечный его уголок! Сколько всего интересного лежит за рубежами этого маленького мирка, за границами Воинского закона, за пределом познаний целителей и старейшин!
Он с трудом оторвал лапы от границы и побрел в лагерь.
«Мне кажется, будто горы зовут меня… Но разве я могу откликнуться на этот зов?»
Глава VII
— У меня есть план, — объявила Остролапка, когда они с Пепелинкой, вытащив старые подстилки из палатки старейшин, соскребали когтями свежий мох с корней дуба.
Утро выдалось мглистым, белые клочья тумана висели среди ветвей, но сквозь толстую завесу облаков уже старалось пробиться поднимающееся солнце.