Отверженный VIII: Шапка Мономаха
Шрифт:
— Господин Штольц велел мне выяснить, каким экспонатом в музее интересовались русские спецслужбы. После чего он собирался выкрасть этот экспонат, и я должна была подготовить всё для того, чтобы подозрения пали на русского агента, называющего себя бароном фон Циммерном.
— И что ты для этого сделала?
— Я обеспечила русскому агенту возможность попасть в музей, где он брал в руки различные экспонаты. Это всё записалось на камеры видеонаблюдения. Если бы я смогла выяснить, за чем он приехал, ночью бы нужный
Тут до меня дошло, почему во время посещения музея Айше так часто отходила от меня — чтобы при просмотре записей сложилось впечатление, будто она не видела, как я беру экспонаты в руки. Ну и стало понятно, что никакого своего охранника не было; точнее, он был, но в его обязанности входило записать, как я беру в руки экспонаты, а утром предоставить эти записи полиции.
В принципе картинка сложилась: каким-то образом фон Лангерман узнал об интересе Романова к одному из экспонатов музея; затем они с Айше придумали хитрый план, но из-за того, что я в музее брал в руки всё подряд, девушка в итоге не смогла понять, что же мне было нужно. И всё пошло не по плану.
Айше рассказала об этом фон Лангерману, и тот решил меня допросить, чтобы выяснить, за чем я прибыл, и успеть выкрасть это из музея до того, как утром проверят записи камер. Барон выдал Айше магический кинжал и велел меня нейтрализовать. Однако у неё не получилось. Чудом не получилось.
Конечно, вопросы ещё оставались, например, кто из наших спецслужб «слил» информацию фон Лангерману, но в целом всё было понятно. И ещё было понятно, что в любой момент ко мне в номер мог прийти барон, чтобы меня допросить. Этот момент я решил прояснить и спросил:
— Где Штольц собирался меня допрашивать?
— В твоём номере, — ответила Айше.
— Когда?
— После того, как я сообщила бы ему, что ты готов к допросу.
— А ты действительно собиралась сначала переспать со мной?
— Это настолько важно? — с ехидцей в голосе поинтересовалась бабушка, не дав девушке ответить. — По существу ещё вопросы есть?
По большому счёту я выяснил всё, что было мне нужно в этот момент. Оставалась непонятна лишь роль баронессы фон Мальтиц во всём этом деле. В то, что она ни к чему не причастна, я не верил — очень уж она была навязчива. И ещё хотелось знать, замешал ли в этом директор музея.
— Какое отношение имеет Каролина фон Мальтиц к тебе и господину Штольцу?
— Никакого, — ответила Айше.
— Ты знаешь, почему она так настойчиво добивается моего внимания?
— Нет.
— Что ты можешь о ней сказать?
— Эта девчонка меня сильно раздражает.
— Чем?
— Она путается под ногами и мешает мне выполнять задание.
— Причастен ли господин Чакыр к тому, чем вы занимаетесь со Штольцем?
— Нет. Он не знает, что я сотрудничаю с господином Штольцем.
—
— Нет, он и без меня об этом знал.
— Кто ему об этом рассказал?
— Этого я не знаю. Кто-то из русских.
Ответ мне не понравился; похоже, в окружении кесаря или в спецслужбах был предатель или вражеский шпион. Стоило как можно быстрее рассказать об этом Александру Петровичу.
— Штольц догадывается, что именно нужно Романову? — задал я ещё один вопрос.
— Он полагает, что Романов ищет спящий артефакт, — ответила Айше.
— У меня вопросов больше нет, — сказал я бабушке, и та сразу же сняла с нашей пленницы заклятие.
На лице Айше снова появились эмоции — преобладал среди них испуг.
— Ты помнишь, о чём мы сейчас говорили? — спросила бабушка.
— Помню, — ответила Айше.
— Хочешь, что-нибудь добавить?
— Мне нечего добавить. Я рассказала всё, что мне известно.
— Тогда не вижу смысла продолжать наш разговор.
— Что со мной будет? — испуганно спросила Айше. — Вы меня теперь убьёте?
— Не убьём, — ответила бабушка. — Как я поняла, ты не собиралась убивать моего внука, а хотела лишь обездвижить его, поэтому я сохраню тебе жизнь. Но наказания за свои поступки ты не избежишь. Каким оно будет, я решу позже, когда мы разберёмся с более важными и срочными делами. А пока ты погостишь у меня.
Бабушка вызвала охрану, и та увела Айше во флигель для беспокойных гостей — так княгиня Белозерская называла ту часть замка, где содержались все, кого она по тем или иным причинам удерживала в гостях насильно.
— Что скажешь? — спросила меня бабушка, едва за Айше закрылась дверь.
— Скажу, что у меня очень мало времени, чтобы выполнить задание Александра Петровича, — ответил я. — Утром полиция просмотрит записи, и меня, точнее, Роберта фон Циммерна, объявят в розыск по всей Турции, а этот Чакыр поймёт, что я приезжал по его душу, и усилит меры предосторожности. А помимо этого, фон Лангерман сидит где-то в отеле и собирается меня допросить. В любой момент он может прийти ко мне в номер.
— Фон Лан-гер-ман, — задумчиво произнесла бабушка, растягивая фамилию барона по слогам. — Неужели, жизнь его ничему не научила?
— Мне это тоже показалось удивительным.
— Либо Вилли что-то задумал.
— Думаете, Вильгельм Пятый одобрил бы нападение на меня с ножом? — удивился я. — И пытки?
— Вот это и смущает, — ответила бабушка. — Вилли мог пойти на то, чтобы тебя обмануть, но вот подставить моего внука и уж тем более пытать, чтобы выяснить информацию… На такое он никогда не пойдёт, я в этом более чем уверена.
— Получается, фон Лангерман действует самостоятельно?
— Или самостоятельно, или сильно превышает свои полномочия.