Ответная операция. В погоне за Призраком

Ардаматский Василий Иванович

Это была почти победа, но капитан воспринимал ее не как свое личное торжество, а как торжество логики, в которую он так верил и без которой не представлял себе разумной деятельности.

Выйдя от генерала и направляясь к себе, Астахов несколько поостыл и стал рассуждать спокойнее. И тут он понял, что повод к торжеству еще слишком незначителен. По сути дела, все осталось по-прежнему и до решения основного вопроса еще очень далеко. Но все-таки круг, в котором находилось порочное звено, сузился, и сузился не произвольно, не случайно, а вследствие специально

проведенного разумного действия. Значит, если и дальше действовать в какой-то логической последовательности, то будет найдено и окончательное решение.

Рассуждая таким образом, капитан пробирался по узкому, скользкому от грязи дощатому настилу вдоль улицы поселка, в котором был расположен штаб армии. До домика контрразведчиков было уже недалеко, когда из соседнего переулка неожиданно вышел майор Гришин и направился навстречу капитану. Когда они поравнялись, Астахов хотел было доложить своему начальнику о посещении генерала, но майор перебил его.

— Все знаю, — сказал он. — Я только что от разведчиков. Похоже, что замысел ваш удался. Поздравляю! А теперь у меня к вам дело. Знаете ли вы, что у Кедровой имеется отличный фотоаппарат?

— Да, конечно. Она этого и не скрывает.

— Что у нее — наш "ФЭД" или какая-нибудь заграничная штука?

— Наш "ФЭД".

— Ну, а как Кедрова фотографирует?

— Имел удовольствие у нее фотографироваться. Могу доложить — фотограф она отличный.

Майор попросил у Астахова зажигалку. Прикуривая, сказал, понизив голос:

— Поинтересуйтесь-ка ее пленкой. Она проявляет ее в фотолаборатории армейской газеты. Найдите повод посмотреть ее негативы… Были вы сегодня в редакции?

— Нет, не был.

— Ну, так зайдите непременно.

Гришин кивнул капитану и завернул за угол. Астахов пересек грязную улицу и направился на окраину поселка. Однако он не прошел и трехсот метров, как увидел вдруг Кедрову. Она выходила из армейской столовой.

"В редакцию я еще успею, — решил капитан. — Нужно воспользоваться случаем и поговорить с Наташей".

— А, Наталья Михайловна! — весело воскликнул он. — Далеко путь держите?

— К себе в штаб.

— Ну так нам с вами по пути. Не возражаете, если я пройдусь с вами немножко?

— Ну что вы, товарищ капитан! Пожалуйста!

Они пошли рядом. Капитан стал придумывать, как бы естественнее завести разговор на интересующую его тему. А Наташа, не глядя на Астахова, сказала:

— Знаете, товарищ капитан, когда меня называют по имени и отчеству, мне почему-то всегда кажется, что надо мной подшучивают.

— Почему так? — удивился Астахов.

— Не знаю. Лучше уж, по-моему, назвать просто по имени или по фамилии. В армии так больше принято.

— Похоже, что вы сегодня не в духе, — заметил капитан, пристально вглядываясь в утомленное лицо Наташи.

— Нет, я просто устала. Эти дни много приходится работать… А вы, кажется, в отличном настроении?

— Я

всегда бываю в хорошем настроении, когда ясно понимаю, что происходит вокруг меня.

— Даже если плохое?

— Да, даже если плохое. Только я непременно должен разобраться во всем.

— Это удивительно! — с любопытством посмотрев на Астахова, Наташа улыбнулась и добавила: — Извините, но у вас очень самодовольный вид.

— Вы вообще, кажется, не очень-то лестного мнения о моей внешности, — усмехнулся Астахов, чувствуя, что ему приятно идти с Наташей и разговаривать с ней. — Хотелось бы взглянуть, — продолжал он, — каким я получился на вашей фотографии. Помните, вы щелкнули меня своим "ФЭДом" дней пять назад?

— Помнить-то помню, — ответила Наташа, — но пленку до сих пор не удалось проявить. Последние дни абсолютно нет свободного времени.

— А может быть, вы мне доверите эту операцию?

— Какую операцию? — не поняла Наташа.

— Да проявление пленки. Я в этом деле смыслю кое-что, так что можете не беспокоиться — не испорчу.

Наташа молчала.

— Пленка-то с вами, наверно? — спросил Астахов.

— Да, пленка со мной, но стоит ли утруждать вас?.. Я и сама скоро освобожусь.

Ей, видимо, не хотелось давать пленку Астахову, но он сумел настоять на своем, и она уступила.

— Дня через два, — весело заявил Астахов, — а то и раньше я верну вам все это в проявленном и отпечатанном виде. Можете быть спокойны.

— Да я и не беспокоюсь, — ответила Наташа.

Они были теперь возле дома Астахова, и он остановился в нерешительности — провожать девушку до ее штаба или попрощаться здесь.

— Ну, до свиданья, Наташа. Я работаю вот в том доме, — сказал он наконец, решив не провожать ее, так как она все равно стала бы возражать.

— До свиданья, — ответила Наташа и неторопливо пошла через огород мимо окон дома Астахова.

Капитан смотрел ей вслед, пока она не скрылась за углом соседнего сарая. Он вспомнил недавний разговор с Гришиным, и ему стало смешно, что он назвал тогда интерес свой к Наташе профессиональным. Просто она ему нравилась. Было в ней что-то привлекательное, хотя он и не мог пока определить, что именно. Не внешность только. Ведь вот машинистка Валя гораздо красивее ее, однако к ней он совершенно равнодушен. Нет, в Наташе было что-то другое…

Астахов оставался у себя недолго. Он просмотрел несколько бумаг, принесенных из оперативного отдела его помощником, лейтенантом Ершовым, и собрался уже уходить, когда кто-то робко постучал в его окно. Капитан вышел из-за стола и выглянул на улицу. Там, под окном, стояла Наташа.

— Заходите, пожалуйста! — крикнул он и, поспешив к дверям, распахнул их. — Прошу вас, Наташа.

Наташа вошла, смущенно улыбаясь.

— Извините, что беспокою вас, — сказала она. — Я отдала вам пленку, а потом вспомнила, что у меня там есть снимки, которые нужно срочно отпечатать. Я, пожалуй, сейчас же отпрошусь у своего начальства в фотолабораторию. Могу я получить у вас пленку?