Ответный удар «попаданцев». Контрразведка боем
Шрифт:
– Да никаких возражений, ваше сиятельство! – пожимаю я плечами. – Тем паче соотечественник. Отчего ж не оказать любезность человеку хорошему?
Чернов кивает и исчезает в толпе. Да… сразу видно человека, ко лжи не привыкшего. Уж как он старается с себя спихнуть миссию, лично ему неприятную! Вот и спешит притащить сюда барона, дабы поскорее откланяться. Рупь за сто, более необходимого он сам тут особо не задержится. А жаль, мужик-то, по всему видать, нормальный.
Пока граф где-то там ходит, успеваю добыть себе еще один бокал. Грех не попользоваться такой халявой! Бокалы лакеи на подносах таскают постоянно всем желающим. Да и вино очень даже неплохое. Пускай там граф по дороге подумает. В разговоре-то я специально устаревшую форму представления произнес. Уж лет тридцать точно подобным образом никто в разговоре не представляется. По имени-отчеству, да. Всякий дворянин это подчеркнет. А вот чтобы так… В начале царствования Петра – еще выражались. А уж после – все! Устарело. Лишний штрих к нашему якобы изгнанию. Всяко лыко в строку, как принято говорить. Умный человек поймет. А Чернов на дурака не похож.
Не успеваю пригубить бокал, как рядом со мною появляется граф. Рядом с ним топает еще один персонаж. Сухой, поджарый мужик. Глаза цепкие, чуть седоватые на висках волосы. Надо полагать, барон Рюген пожаловал. Очень хорошо! На ловца и зверь…
– Позвольте, любезный Александр Сергеевич, представить вам нашего гостя, барона Рюгена Карла Генриховича.
Барон церемонно раскланивается.
– Весьма польщен такой честью, господин полковник! Премного о вас слышал! Не думал даже, что сподоблюсь когда-нибудь самолично вас лицезреть!
– Ну что вы, барон! Чай, я тут фигура не самая интересная! И поавантажнее меня люди рядышком ходят. Наши заслуги весьма скромные… куда уж до них…
– Скромничать изволите, господин полковник? Наслышан я о делах ваших воинских! Немного мне таковых офицеров известно, чтобы за пару лет от майора до генерала дослуживались! Ведь этого вы отрицать не станете?
– Не стану. Однако ж обстоятельства тому виною… да помощь друзей преданных, что рядом оказались вовремя. Вот король и оценил деяния наши. Кавалерией пожаловал, да не меня одного!
– Знать, зело важные услуги вы ему оказали!
– Ну, королю-то лучше ведомо. Чай он повыше сидит да подальше глядит…
– Или рядом есть кто, чтоб подсказать вовремя…
– И этого отрицать не стану я.
Воспользовавшись паузой, граф откланивается, сославшись на неотложную встречу. Мы оба провожаем его почтительными поклонами. Милейший дядька, надо будет время выбрать да потолковать с ним по-свойски. Или ребят кого к нему подвести? Глядишь, и выйдет что-то полезное.
– А вы, полковник, не светский человек? – нарушает молчание барон.
– Правда ваша, не приучен я к балам да приемам. По жизни как-то вот другими делами больше выпадало заниматься.
– Войной?
– Не только.
– Так где ж это вы так? Я в Европах гость частый, однако ранее про вас не слыхивал вовсе.
– Войны, любезный барон, не все только здесь происходят… И других мест изрядно есть…
Он удивленно поднимает брови.
– Я полагал… что все передовые способы искусства военного именно тут рождаются?
– Будут рождаться, барон, так правильнее было бы сказать. По приказу короля приступаю я к подготовке войск строя нового. Пока одну дивизию готовить станем, а чуток погодя и до прочих дело дойдет. И не за морем, как ранее, а здесь. Так что… обождите малость, да сами все и увидите.
– Надо же? – удивляется Рюген. – Интересно… не слыхивал я про то…
– Э-э-э, барон, не только вы! Много кто еще не слыхивал.
Он явно слегка растерян. Не ожидал подобной откровенности. Клиент ничуть не шифруется, вываливает открыто кучу интересных сведений.
– Хм… озадачили вы меня, полковник. Понимать вас так следует, что войны нам ожидать вскорости?
– Вам?
– Ну, я малость неточно выразился. Но ведь как же это? Кто и с кем воевать станет? Причин-то особенных нет!
– Да ну?! Вам пальцем ткнуть?
Чтой-то я не к месту развеселился. Степеннее надобно быть, чай, скоро в генералы произведут, несолидно как-то будет выглядеть такое поведение.
– Премного интересно было бы сие… – осторожно говорит барон.
Есть!
Клюнул!
Ну, дядя, теперь мы с тобою побарахтаемся…
Выдержка из письма барона Рюгена
«…А граф Чернов, Ваше Сиятельство, вельми исправно поручение ваше исполнил и с означенной персоною меня в срок кратчайший лично познакомил. Не могу не отметить талант графа в делах дипломатических. Ибо достать приглашение на прием, где интересный нам человек присутствовать должен был, трудов немалых стоило. Да и разговор с ним завести, к беседе откровенной расположить – сие дело тоже нелегко ему далось.
Будучи представлен графом полковнику, времени я попусту отнюдь не терял и к разговору серьезному приступил незамедлительно. Ибо не было ведомо мне про то, как долго пробудет персона сия в столице королевства испанского. Смею заметить, что по-русски сей человек говорит правильно, хотя и заметно то, что долгое время он и товарищи его вне пределов Империи пребывали. Словеса его многие привычнее слышать нам из уст человека старого да пожившего много. Из чего заключить можно, что покинули люди эти места наши уже достаточно давно. В беседе приватной поведал он мне про то, что остается ныне в городе означенном. Поручено ему королем подготовить и оснастить войско королевское по образцу тех полков, что уже были созданы им ранее в землях американских. И число тех войск будет увеличено противу прежнего весьма значительно. Тако же повелел король испанский строить корабли быстроходные. По образцу уже построенного фрегата «Св. Елизавета». Фрегат сей зело удачен оказался и способности мореходные изрядно явил. А делать то будет один из сподвижников персоны означенной. Тот урожденный испанец прибыл с острова Куба. Зовется строитель тот полковником Себастьяном Ортегой-и-Аларкон. Корабельный мастер не из последних и в дружбе с Ночным Гостем находится крепкой. Сказать надобно и про то, что король офицеров тех изрядно привечает и ценит. Незадолго перед тем были призваны из них многие и перед королем предстали. Пожаловано им было дворянство и земли в краях американских во владение наследственное. Сам же Ночной Гость был произведен в кавалеры ордена Сантьяго, и сподвижники его таковой же милости удостоены были. Событие сие немалый интерес при дворе вызвало, и гости эти, до того мало кому известные, приняты были при многих домах.
Посему, Ваше Сиятельство, опасаюсь я, что поручение ваше вельми трудно осуществить будет. Ибо надежды на людей этих тут возлагаются крепкие, оттого и не захочет король слухи во внимание принимать. Особливо, если слухи эти, ничем к тому же не подтвержденные, надеждам его помехою стать могут. А надежды эти очень великие. Обещано полковнику скорое пожалование чина генеральского, что свидетельствует о немалом интересе к персоне сей короля испанского.
Осмелюсь я, Ваше Сиятельство, мысль свою высказать.
В общении со мною полковник сей повел себя весьма дружелюбно и к общению тесному расположен был. Рассказал он много интересного, о чем отдельным письмом донесение мною отослано будет вскорости. Посему думаю я, что встречи с ним продолжать следует, ибо много чего интересного и полезного из того проистечь может для государства Российского…»
Весна 1794 года. Лондон
Артем Рыбаков
– Нет, сэр! Вы хотите от меня невозможного! – пожилой мужчина в сером камзоле покачал головой. – Где ж я смогу достать вам такое количество парусины и пеньковых канатов? Да и вдвое меньшее количество было бы для меня воистину манной небесной!