Ответочка
Шрифт:
— Я прощаю тебя, Кику. В конце концов, это осталось между нами, а Сэкико так и не откроет рта, потому что у меня тоже есть на неё кое-что. Давай забудем это, будто и не было ничего. Хорошо? Тогда доедай и поехали.
— А ты?
— Мне кусок в горло не лезет. Я лучше выпью чай.
Уже вечерело, когда такси остановилось в Миното. Над Токио плыли алые пятна туч, край солнечного диска ещё виднелся там, где небоскребы царапали небо. Стеклянные стены отражали последние лучи уходящего светила и горели оранжевым пламенем.
Дженшин помог выбраться Кику. Всю дорогу до нужного места они молчали, слушали заунывные напевы из магнитолы таксиста. Бородатый мужчина даже не поблагодарил за деньги «на чай», умчался, обдав их клубом выхлопных газов.
— Мне почему-то кажется, что я была в этом дому, — кивнула Кику на зажатый между серых зданий красный кирпичный особняк.
Заросший вьюном, с осыпающейся краской на оконных рамах и заросшими плесенью стенами дом очень отличался от своих прилизанных соседей. И действительно было странно видеть такое здание среди тех, которые продаются не меньше, чем за двадцать миллионов иен.
— А вы сюда не заходили? — спросил Дженшин.
— Мы были здесь, но хозяин дома находился в отлучке, а соседи в один голос утверждали, что тут никто не живет и никого не видели. Тоже самое говорили и ремонтные службы — они приезжали по вызову, чинили неисправность и уезжали. Видели лишь высокого старика, который иногда выходил из дома, — Кику поежилась. — Но там не было старика. Был высокий и мускулистый мужчина, который любил изображать с женщинами сцены из их романов.
Дженшин не отрывал взгляда от окон. Ему казалось, что из-за ставней кто-то за ним наблюдает. Необычное ощущение, такое знакомое, когда чужой взгляд колючкой царапает спину. Он передернулся. На нижних этажах стекла были закрыты фанерой, а вот выше…
— Что с тобой? — Кику дотронулась до плеча.
— Предчувствие какое-то нехорошее… Такое бывает, когда к стоматологу ждешь вызова, — хмыкнул Дженшин.
— Ой, смотри! — Кику показала на идущую по набережной женщину. — Это же Ясуко Мори. Не может быть, она же мертва…
Дженшин присмотрелся. Сердце заколотилось ещё сильнее.
— Да какая же это Ясуко? Это…
Глава 28
— Бедный король, — прошептала Кацуми. — Я не знала, что всё так обстоит. Скажи, а кто начитывает текст и командует тебе, что делать? Это Юмико? Или Шато?
В ответ король покачал головой.
— Наше время вышло, королева. Пора отправляться в видеокомнату. Поверь, сейчас я не хочу тебя… убивать, но если не буду этого делать, то мы умрем оба. Надо что-то придумать… пока идет начитка. Я не буду тебя сильно бить, но тебе придется сделать вид, что очень больно, иначе нам не поверят.
Он встал и протянул руку. Кацуми помедлила секунду, спрятала получше своё импровизированное оружие в ладони и подала другую руку. С острым осколком диска она чувствовала себя чуть посмелее.
Они снова прошли мрачный коридор и вошли в алую комнату.
Всем известно, что алый цвет возбуждает, недаром же женщины в красном платье всегда смотрятся соблазнительнее на фоне остальных дам. Знают об этом и устроители комнат для секс-игрищ, знала об этом и Кацуми, когда описывала комнату главного героя из романа «Жестокие соблазны».
По книге стены тайной комнаты героя завешены плотными алыми портьерами, горели электрические свечи, создавая интимно-мистическую атмосферу. Блестящие цепочки различной длины и размеров украшали стены причудливой паутиной.
Стеки, хлысты, флоггеры, веревки, наручники — для каждого предмета находился свой крючок и строго определенное место, словно перфекционист-уборщик здесь дневал и ночевал. Маски, повязки и кляпы больше подошли бы для украшения пыточных инквизиций. В углу аккуратно сложены кляп-кошка, зажимы для сосков и две тонкие бамбуковые трости. Они уже не являлись видеоизображением…
Посреди комнаты возвышался деревянный крест андреевского типа, с него свисали тонкие ремешки креплений. Кацуми на миг замешкалась — судя по всему готовилась финальная сцена из «Жестоких соблазнов» когда героиня после долгих «игр» получала сокрушительный оргазм при небольшом удушении.
Вот только будет ли у Кацуми этот самый оргазм? Или выйдет нечто иное?
— Проходи, я постараюсь только сделать вид, но ты должна будешь кричать очень сильно, — шепнул ей король.
«Алиша вошла в святую святых Квентина. Блондин наблюдал за выражением её лица — как она воспримет его „маленькую слабость“. Прежние посетительницы замирали, как кролики перед удавами и у многих в глазах светился испуг. Они боялись не боли, не страданий, которые может принести владелец шикарного особняка — они боялись того, что им это понравится и уже никогда не смогут прожить без этой комнаты.
Сейчас же в глаза Алиши виднелось любопытство. Она хотела пощупать, посмотреть, примерить. Для неё всё это было таким необычным и новым… и в тоже время чекочуще-пугающим, как черные сказки возле костра в лагере скаутов, когда и интересно, и необычно, и вот-вот должен раздаться крик рассказчика, который вырвет визг из груди.
— Это моя небольшая тайна. Здесь я доставляю самое большое блаженство любимым женщинам, — тихо проурчал Квентин.
Алиша коснулась креста. Холодное дерево было настолько тщательно отполировано и покрыто лаком, что по гладкости могло соперничать с новой доской для серфинга. Ремешки креплений качнулись под её пальцами.
— Необычно видеть такое, напоминает пыточную комнату, — Алиша попыталась улыбнуться, но вышло несколько кривовато, словно она только что укусила лимон».
Так и есть — финальная сцена. Кацуми после её описания чувствовала себя полностью опустошенной, а сейчас…
— Это моя небольшая тайна. Здесь я доставляю самое большое блаженство любимым женщинам, — пророкотал король.
Теперь Кацуми должна пройти вперед. Она дотронулась до креста, напоминающего букву «Х». Хм, этот тоже гладкий, как в том магазинчике с кучей сердечек и надписью «SEXSHOP». В том месте она провела немало времени, пока описывала предметы, выставленные на продажу. А Дженшин был даже в восторге от кружевного белья с прорезью… Хм, Дженшин… Мерзкий изменник.