Ответы на вопросы

Лазарев Сергей Николаевич

Три месяца назад, летом, мой сын вдруг неожиданно начал повторять: “Я хороший, я хороший”. Я его спросила: А разве раньше ты был плохой?

Да, раньше я был плохой, а сейчас я хороший.

Скажите, с чем это может быть связано и полезно ли это для ребенка?

— Первую стадию, когда мы понимаем, что окружающие люди не виноваты и обвинять их бессмысленно, эту стадию мы проходим достаточно быстро. Вторая — понять, что мы

тоже не виноваты и что презрение к себе и глубинное недовольство собой — это есть агрессия к Богу. Эта стадия преодолевается достаточно тяжело и мучительно. Когда мы понимаем, что нет виноватых, тогда мы медленно и мучительно проходим первую фазу, которая называется “научиться не убивать любовь”. Вы начали меняться, но глубинное недовольство собой, ситуацией и судьбой у Вас сильно. Ваш сын пошел за Вами, и он, интуитивно, пытается остановить в себе программу самоуничтожения. И когда он повторяет: “Я хороший, я хороший”, — то претензии к себе тормозятся, и это помогает ему сохранить любовь.

Я вспомнил об этом вопросе, когда стоял в очереди в посольство Израиля.

Мне нужно было прочитать там лекцию, люди уже ждали, и один из инициаторов прислал приглашение. И вот я стою в очереди и жду результата. Вчера у меня покалывала печень. Я посмотрел, в чем дело: шло осуждение больших групп людей, находящихся на территории Израиля. Все понятно, значит, визу мне не дадут. Я знаю, что визу я уже не получу, и стою в очереди, пытаясь справиться с легким раздражением. И вдруг неожиданно до меня доходит: ведь у меня же есть прекрасная возможность поработать над собой.

Еще недавно я объяснял пациентам: “Одно из лучших средств справиться с обидой — это начать рассматривать обиду как прекрасную возможность работать над собой, изменить себя”. Через 10–15 минут мне дадут отказ, и у меня вспыхнет чувство обиды и недовольства. Сейчас, пока не развернулась реальная ситуация, оно дремлет. До меня неожиданно доходит, что все предыдущие годы я работал с ситуациями, которые уже произошли. Я вспоминал свои обиды, недовольства, проживал ситуации заново и приводил себя в порядок. Но эмоция воспоминаний слабее реальной эмоции в несколько сотен раз. И мне потом нужно будет десятки и десятки раз утюжить эту ситуацию, чтобы привести себя в порядок.

Я мысленно прикидываю, какие эмоции овладеют мной через 10—l5 минут. Итак, обиды на других людей, недовольство собой, ситуацией, своей судьбой. Я начинаю готовиться и медленно повторяю: “Никто не виноват в моих неприятностях. На все воля Божья. Я не обижаюсь и не осуждаю других людей. На все воля Божья”. Оставшиеся десять минут я занимаюсь тем, что привожу себя в порядок. Выкликают мою фамилию. Я медленно подхожу к окну и вижу женщину, которая сочувственно возвращает мне документы: — Вы не доказали, что приглашающие являются Вашими родственниками, поэтому визу мы Вам выдать не можем.

Я отхожу и улыбаюсь. Ожидаемая эмоция пошла. Чувство раздражения и обиды начинает захлестывать меня. Мысленно я удивляюсь: “Ведь я же был готов к этому, почему же такие сильные эмоции?” Простое объяснение мне потом дала жена: — Ты уже все распланировал до мельчайших подробностей, прикинул, куда поедешь, с кем встретишься. Твоя поездка уже стала для тебя реальностью. И поэтому ты так болезненно воспринимаешь отмену поездки.

— Интересная мысль, — подумал я. — Теперь каждый раз, когда в деталях что-то буду планировать, в самом конце надо будет представлять полный крах моих планов и повторять: “Господи, на все Твоя воля”. Тогда зацепок не будет.

Ну а сейчас мне надо справиться с агрессивными чувствами, охватившими меня. Агрессии к другим уже, слава Богу, нет, идут обиды на себя, на судьбу. Я начинаю повторять: — Я хороший, у меня все хорошо. Господи, на все Твоя воля.

Через пять минут я наблюдаю явное успокоение. Я опять улыбаюсь. Надо будет каждое утро представлять возможные обиды и неудачи и начинать с ними работать заранее, тогда я эффективно смогу работать над собой в момент вспышки недовольства или обиды и такая работа будет в сотни раз ^ эффективней, чем те усилия, которые я буду прилагать через день—два после того, как ситуация завершится.

Многие спрашивают, как повысить эффективность работы над собой. Я вспоминаю, как несколько часов я пытался объяснить пациентке, что ей нужно изменить отношение к мужу и к миру. Она уходила, работала над собой, возвращалась и заканчивала наш разговор одной и той же фразой: — Я все-таки чего-то не понимаю.

— Послушайте, человек понимает чувством, а Вы чувствовать не можете. У Вас чувства не работают, поэтому Вы меня не понимаете. Пока Вы не простите мужа. Ваши чувства не отойдут. И Ваша работа над собой не даст эффекта.

— Но как же я могу его простить, если он постоянно меня давит и унижает, — плачет женщина.

— Послушайте, либо Вы преодолеваете себя, либо нет, — повышаю я голос.

— А Вы на меня не кричите, — плачет женщина.

— А что же мне делать, если Вы не хотите меня понимать? — надрывно спрашиваю я, потом останавливаюсь, развожу руки и говорю: — Все, сдаюсь. Я Вам помочь не могу!

— Так бы сразу и сказали, что помочь не можете, — обиженно плачет женщина.

Затем она встает и уходит. Я в изнеможении ложусь на стол и пытаюсь отключиться от всего. Но мне не дают этого сделать. Через несколько минут кто-то открывает дверь. Я поднимаю голову и вижу, что это опять та же женщина.

— Может быть, мне записаться и через месяца два прийти к Вам на прием? — спрашивает она. Я машу рукой: — Записывайтесь, записывайтесь. Всего доброго. Десять—пятнадцать минут я отдыхаю, затем прихожу в себя и продолжаю прием. И вот я общаюсь со следующим пациентом и, когда возникает пауза, опять возвращаюсь к этой непонятной ситуации. С двух—трех раз меня понимает любой. Почему же здесь все было безрезультатно? Что перекрывало ей возможность понять и почувствовать то, о чем я говорю? Я смотрю ее на расстоянии и вижу смерть ребенке во время беременности. Какое-то там было преступление к любви.

Судя по всему, оно и перекрывало ее возможности. Я опять возвращаюсь к пациенту и продолжаю разговор.

Проходит час. Сейчас в дверь должен войти следующий пациент. Дверь открывается, и я вижу опять ту же женщину — Я хочу попробовать еще раз. — говорит она. Мне хочется спрятаться под стол, но я виду не подаю. Устало машу ей рукой: — Проходите, садитесь.

— Вы знаете, — говорит она, — я хочу Вам рассказать. До замужества у меня был роман с одним мужчиной. Я забеременела от него. Когда было три или четыре месяца беременности, он мне изменил. Я это почувствовала, а потом узнала об этом. И я его простила, но ребенок мой в животе умер.