Отвлечение

Эбби С. Т.

– Пойду, посмотрю, что смогу нарыть. Ты справишься с этим, - он делает паузу, изучая меня мгновение.
– Что может означать тот факт, что серийный убийца выследил кого-то, кто причинял боль члену нашей команды?

Я поджимаю губы, когда Леонард встает.

– Когда он убивает педофила, это означает, что он перенес подобную травму… может, даже чувствовать родство с Хэдли. Я не чувствую, что он нацелен на нас. Мне кажется, что он хочет, чтобы мы его поняли.

– Но он не хотел, чтобы это было связали с ним, - отмечаю я.
–

Это был вынужденный поступок, потому что он хотел, чтобы маленькая девочка была в безопасности. Он отрезал себя от всех новых отношений и был вынужден вернуться к тем из своего прошлого, которые не заражены прошлым происходящим.

Я смотрю на Крейга.

– Ты сказал, что Линди Мэй переехала девять с половиной лет назад?

Он кивает.

– Где-то в этом промежутке. Посмотрим, с чем ты вернешься.

Он сразу же начинает что-то печатать на своем айпаде, и я смотрю на Леонарда.

– Позвони Хэдли. Скажи ей, что мы выяснили. Лучше перестраховаться.

– Осторожный редко ошибается, - язвительно замечает он, цитируя Конфуция, пока покидает комнату.

– После того, как мы разберемся с Племмонсом, мы повторно составим весь профиль, изучим доказательства с совершенно новой точки зрения, - говорю ему, следуя за ним.

– Это все изменит, - соглашается он.

Я вхожу в небольшой конференц-зал, где Дьюк все еще разговаривает с Линди. Донни качает головой, давая мне понять, что он еще ничего не спросил.

– Она уже сказала, что никогда не видела того, кто привел ее, - говорит Линди, смотря на Дьюка, пока Лорел прижимается к ней, не выглядя хоть каплю робкой.

Она что-то знает. Знает, что Фергюсон мертв, но даже это не успокоит испуганного ребенка. Она уже привязалась к Линди Мэй. У чего-то подобного есть причина, и больше, чем просто чувство безопасности. И почему вообще она чувствует себя в безопасности?

– Она была слишком измотана, чтобы хотя бы открыть глаза, - продолжает женщина.

Она в защитной манере обнимает ребенка, выказывая мгновенные материнские инстинкты. Женщина привязалась к Лорел так же крепко, как и девочка к ней. Менее, чем за двадцать четыре часа.

– То есть, она понятия не имеет, как оказалась на вашем пороге? А вы ничего не видели?

Линди сужает глаза до щелочек.

– Я пришла к вам по собственной воле, желая поделиться информацией. Вы все еще не согласились с моими условиями, а я уже рассказала вам все, что знаю, за исключением того, что вы действительно хотите знать. Тем не менее, допрашиваете меня. Мне следовало остаться дома.

Дьюк открывает рот, чтобы что-то сказать, но я кладу руку ему на плечо, привлекая внимание.

– Ты сказал, что хочешь знать, где остальные дети, так почему мучаешь вопросами относительно того, кто привел девочку?

Он резко закрывает рот, и я склоняю голову в сторону. Наконец, парень делает глубокий вдох.

– Что-то не складывается. Даже вы знаете, что это звучит неправильно.

– Какую информацию вы

хотите нам дать?
– спрашиваю я Линди.

Теперь она смотрит на меня.

– Я ничего вам не скажу, пока вы не пообещаете, что Лорел сможет остаться со мной в моем доме. Вы должны пообещать, что никто ее не заберет.

Лорел сжимает руку Линди, все еще прижимаясь к ней.

– Донни, сделай несколько звонков, - говорю я, задрав голову.
– Убедись, что Лорел не заберут из дома мисс Уиллер.

– Мэй, - незамедлительно поправляет Линди.
– Моя фамилия теперь Мэй. Я больше не Уиллер.

– Почему, мисс Мэй?
– спрашиваю я, притворяясь, будто это новость для меня.

– Иногда вам просто необходимо новое начало. Такое же, какое я пытаюсь предложить Лорел. Почему к нам относятся как к преступникам, когда мы всего лишь пришли помочь?

Дьюк откидывается на спинку стула, на его лице появляется выражение сожаления. Он просто обучен расспрашивать, если получает подозрительные ответы. Она определенно что-то скрывает, но я не уверен что.

Донни выходит, прикладывая телефон к уху, чтобы сделать нужные звонки.

– Почему вы покинули Делейни Гроув?
– спрашиваю я.

В ее глазах не мелькает удивление, но она напрягается. Лорел крепче сжимает руку женщины.

Ей, определенно, что-то известно, и, бьюсь об заклад, Лорел знает часть этой головоломки.

– Я развелась, приняв решение, что поменять свое окружение будет лучше. Делейни Гроув не такой великолепный, как может показаться.

Крейг дал мне всю информацию о ней, и теперь я просматриваю ее на своем телефоне.

– Вы были замужем за Антонио Гонсалезом, верно?

Она коротко кивает, а в глазах появляется холод.

– Он все еще живет в Делейни Гроув, - продолжаю я.

Дьюк наблюдает за мной с замешательством на лице.

– Почему вы пришли сюда вместо полицейского участка?
– спрашиваю я ее.
– Местный участок сообщил, что им нужна информация на Фергюсона.

– Вы должны звать его монстром, - вмешивается Лорел, удивляя меня тьмой в глазах.

Там ярость. Темная, глубоко укоренившаяся ярость. В ее глазах нет ни капли страха, только непреклонная ненависть, столь необычная для ребенка, подвергшемуся насилию. Синяки на ее руках, лице и шее указывают на то, что Фергюсон не был осторожен в своих действиях по отношению к ней.

Ее еще не осмотрели?

Линди игнорирует мой вопрос, но я уже знаю ответ. Он послал ее сюда.

– Девочка была у врача?
– спрашиваю я Линди, меняя линию допроса.

– Мы собираемся посетить его сегодня.

И больше ничего не произносит.

– Насколько серьезно она была ранена?

– Достаточно сильно, чтобы оставить шрамы на душе, но не до такой степени, как могло бы быть. Если вы понимаете, что я имею в виду, агент.

Он не насиловал ее. Девочка слишком маленькая. Но он заставлял ее делать другие вещи, и этого достаточно.