Отвлекающий маневр
Шрифт:
Нефтяные терминалы не раз подвергались атакам и вследствие этого очень хорошо охранялись. Недавно они были неудачно атакованы с моря, боевики хотели взорвать их с помощью лодок.
Хемптон, конечно, все это знал, и поэтому ни к терминалам, ни к очистительному заводу они не собирались приближаться, да это было и не нужно.
Было решено наблюдать за происходящим с борта яхты, арендованной шейхом специально для этой цели, а затем покинуть опасное место, уйдя в Персидский залив.
По сути, если задуманная операция пройдет удачно, то Ирак будет лишен своих основных нефтяных месторождений на долгие десятилетия. Оставались, конечно, еще гигантские месторождения на севере – Киркук и недалеко от Багдада – Ист-Багдад, но это была капля в море. Они обрекали Ирак, и без того не процветающее государство, на нищенское существование, но ни одного из них это не волновало.
У Бенсона зазвонил телефон, все переглянулись.
– Слушаю! – сказал Бенсон.
Две пары глаз внимательно смотрели на него. Бенсон молчал и слушал.
– Хорошо… Спасибо… Я понял, – односложно отвечал он и, наконец, нажал отбой.
– Ну вот, наконец начали поступать хорошие новости, надеюсь, других и не будет, – сказал улыбающийся Бенсон, глядя на шейха.
– А именно? – спросил Хамид.
– Ваше первое условие, уважаемый шейх Хамид, выполнено, – начал свои объяснения Бенсон. – Вертолет со специалистами взлетел, но не приземлился, и, я думаю, не приземлится уже никогда.
– При всем уважении, мистер Бенсон, как я могу в этом убедиться?
– У вас будет такая возможность не далее как сегодня вечером, кассета с записью крушения вертолета в районе городка Сабах уже отправлена в несколько телекомпаний, – ответил Бенсон.
– Кто оператор? – не унимался шейх.
– Один местный полицейский. По случаю купил камеру, решил попробовать и совершенно случайно снял крушение вертолета.
– Не слишком ли много случайностей, мистер Бенсон?
– Случайности правят миром. Вы ведь здесь тоже окажетесь завтра случайно. Не так ли? – вместо ответа спросил Бенсон, с улыбкой глядя на Хамида.
– Кто помог вертолету попасть в катастрофу? – вновь спросил шейх, он хотел непременного выполнения всех его условий и был в этом крайне последователен.
– Русский шпион Сергей Круглов, работавший в Ираке под видом инженера «Госнефти». Недалеко от места катастрофы будет обнаружен ПЗРК «Игла-С» с его отпечатками пальцев, – обстоятельно ответил Бенсон.
– Как отпечатки будут идентифицированы?
– Как всегда, поможет ЦРУ. У нас есть вся информация на господина Круглова, и мы с радостью поделимся ею с прессой, – вступил в разговор до этого молчавший Хемптон. – Как вы видите, уважаемый шейх, мы начали выполнять взятые на себя обязательства. Теперь, я думаю, стоит уточнить некоторые подробности подписания документов по передаче пакетов акций.
– Документы уже готовы, и вы, господа, можете ознакомиться с ними. Они находятся на борту яхты, куда мы сейчас и направляемся. Завтра прибудут мои юристы, нотариус и мы завершим сделку, если на то будет воля Аллаха.
За окном блеснула водная гладь Шатт-эль-Араба, колонна автомобилей остановилась. Это был порт Басры. Большой, грязный и унылый. Насколько хватало взгляда, к берегу были пришвартованы катера, крашеные металлические бока которых были сплошь увешаны старыми автомобильными покрышками. Над рулевыми рубками катеров развевались флаги – на одних трехцветные, на других зеленые.
Немного ниже по течению одиноко стояла белая красавица-яхта. Сомнений быть не могло: это яхта шейха Хамида.
Глава 32
Ирак, район Междуречья
Вертолет с красным крестом на борту, немного покружив, выбирая удобное место, приземлился.
Англичанин посадил машину так аккуратно, что Дайна не смогла определить момент касания земли.
После того как смолк шум винтов, она потянулась, чтобы открыть дверь, но спокойный голос пилота остановил ее.
– Не стоит, мэм, пусть осядет пыль.
Действительно, вертолет стоял в огромном облаке медленно оседающей красноватой пыли, поднятой его винтами.
Дайна торопилась, ей казалось, что пыль не осядет никогда, а так и будет висеть в воздухе, затмевая солнце, но облако все же рассеялось.
Они вышли. Дайна ощутила гнилостный запах, он что-то ей напоминал, но она крутила головой, не понимая, откуда он исходит.
Сержант, поняв ее растерянность, показал стволом автомата в сторону Евфрата:
– Болота. На той стороне.
И тут Дайна поняла, откуда ей знаком этот запах. Еще в детстве она гостила у своих дальних родственников во Флориде, в маленьком загородном домике. И однажды, заблудившись в зарослях, она провалилась по пояс в болото и никак не могла выбраться. Она страшно испугалась тогда, начала кричать и метаться, из-за этого начала проваливаться все дальше и дальше. Кто-то прибежал на крик, вытащил ее, но тот запах болота она запомнила на всю жизнь. Он, этот гнилостный болотный запах, ассоциировался у нее тогда со страхом, с животным страхом и безысходностью.
И теперь, вдохнув этого воздуха, она хотела поскорее покинуть это место.
Сержант остался с ней в тени вертолета, а двое других отправились осматривать местность.
Дайна достала сигареты, сержант галантно щелкнул зажигалкой.
– Спасибо, Боб, – поблагодарила она, затянувшись сигаретой.
Дайна считала себя вполне взрослой и достаточно прагматичной женщиной, не склонной к самообману, но сейчас она не понимала, почему она находится здесь, в этой вонючей красноватой пыли, среди тучи противно звенящих насекомых. Только ли по долгу службы или есть другая причина? Точно и правдиво ответить на этот вопрос она не могла. Слишком много произошло за эти сутки. Она еще не осмыслила всего, просто не успела, к тому же чувства, бередившие ее душу, были ей незнакомы, а потому трудноопределимы. Но все мысли и чувства так или иначе были связаны с Алексом.
«Что же произошло?» – пыталась разобраться Дайна.
Она вытащила его из тюрьмы в тот момент, когда он почти сам из нее вышел. Потом он затащил ее в такое паскудное место, в каком она в жизни не была. Затем, в течение нескольких минут, дважды спас ей жизнь, рискуя своей. Потом с грубоватой нежностью занимался ее ранами, подарил прекрасный вечер, который помог ей забыть все дневные несчастья и ужасы. А потом была великолепная ночь, а потом – утро, наполненное незримой заботой, он заботился о ней, даже когда не был рядом.