Отвоёванный шанс
Шрифт:
Конечностей было только четыре. Мощные задние ноги с длинными когтями предназначались для ходьбы и хватания добычи. Передние конечности превратились в широченные кожистые крылья, тоже покрытые чешуёй, но более мелкой. Их поверхность была раскрашена красно-коричневыми разводами и пятнами.
Голова, украшенная сразу несколькими ярко-красными рогами, покоилась на длинной шее. Между мощными продолговатыми мандибулами виднелись губы, утыканные множеством острых, как пилка, зубцов. Глаза, занимавшие добрую половину головы, состояли из огромного числа
– Маор, ты просто машина для убийства, – заключил Дуб, похлопав сослуживца по здоровому плечу.
– Не благодарите.
– Интересно, что думают пилоты Федерации, если они это видели?
– Наверняка видели. Похоже, они поселились на холме. Я утром видел, как они куда-то улетели. Возможно, уже вернулись.
Поиски пропавшего пилота обернулись полным провалом. Пилотское кресло, в котором он катапультировался, удалось найти сегодня утром, и то по чистой случайности: оно обнаружилось на полтора километра западнее, чем ожидалось, и было тщательно замаскировано срезанной травой. Небрежно скомканный парашют обнаружился под ним, а почти все отсеки, в которых хранилась вода и еда, были пусты.
Всё это говорило только об одном: Хорлак забрал всю еду, спрятал следы своего приземления и двинулся в неопределённом направлении, скорее всего – на юг. Попытки облёта окружающей местности не дали абсолютно ничего. Либо он ушёл слишком далеко, либо где-то спрятался, и найти его представлялось возможным только в том случае, если он сам пожелает найтись.
Вернувшись, трурнийцы позавтракали и немного понаблюдали за монийцами. Врон предложил попробовать наладить с ними контакт: в сложившихся обстоятельствах это было оптимальным решением. Но некоторые его подчинённые, как оказалось, думали иначе. Зрелище того, как монийцы легко расправились с огромной хищной тварью, только подлило масла в огонь.
– Ты видела это?! – вопрошала Ася Мору, пытаясь умерить её злобу. – Их боец в одиночку расправился с огромной тварью, просто ткнув один раз! И ты хочешь войны с ними?
– Да, хочу! Я их не боюсь! – воскликнула Мора, играя своим ножом. – Этот жирный крылатый идиот сам раскрыл пасть, чтобы ему туда копьё сунули!
– Но, Мора…
– Я их ненавижу! Мне не будет покоя, пока последний из них не сдохнет! Тауран, ты согласен со мной?
– Месть – это дурное чувство, но в этой ситуации я с тобой скорее согласен, чем нет, – ответил тот, ковыряя каменную перегородку, закрывавшую вход во внутренней стене помещения. Они надеялись раздолбить её и узнать, что же там находится.
– Вот…
– Монийцы – безбожники, их вера – прах, и никому не может быть известно, что у них в голове, – продолжил Тауран.
– А какой ценой мы это сделаем? Сколько из нас умрёт прежде, чем мы убьём их? – спросила Орания.
– Всё равно все умрут тут. И мы, и они. За нами никто не прилетит.
– И смысл вообще тогда воевать?!
– Мы – солдаты, война – наш долг!
– Верно… – подтвердил Тилон.
– Мы должны
Врон пока что не вмешивался. Он полагал, что лучше плохой мир, чем хорошая битва, но ему было интересно, к какому консенсусу придут его подчинённые.
На самом деле, ситуация получилась очень сложная. В идеале, для начала неплохо было бы постараться с монийцами помириться, но это неизбежно вызвало бы раскол в его команде: Мора, Тауран и Тилон о перемирии ничего слышать не хотели. Несмотря на то, что мотивы у них были разные, сейчас все трое твёрдо настаивали на своём. Если бы тут был Хорлак, он наверняка тоже выступил бы против мирного решения.
– Тауран, всё-таки я с тобой не согласна, – говорила Оса. – В Завете Спасителя написано: "Сейте мир, но не вражду, сажайте любовь, но не ненависть".
– И это говорит бог, в мире которого творится такой хаос?! – прорычала Мора, с силой воткнув нож в ножны.
– Даже плохой мир лучше, чем хорошая война!
– Ты ошибаешься, сестра. Не мы начали эту войну, не мы первые нарушили этот принцип. А наш Спаситель так же велел стоять за правду до конца.
– Твои мотивы небезосновательны, но я думаю, что мы должны проявить милосердие! А Мора просто отомстить хочет…
– Это не просто месть, это – мера предосторожности, – прервала её Мора
– Врага нужно уважать! – вклинилась Орания. – Потому что…
– Врага уважать нельзя! Я знаю, почему вы так хотите с ними встретиться в мирной обстановке, Ора! Я ведь угадала? И ради этого вы собираетесь стать предателями родины?
– Наша родина – вселенная! И мы хотим, чтобы в ней было как можно меньше крови пролито, разве нет? И вообще, вот что плохое ты нашла в любви к своим ближним?
– Чтобы пролилось меньше крови, нужно уничтожить тех, кто её проливает! И не надо сюда любовь приплетать! Что такое настоящая любовь, вы вообще знаете?!
– Мора, мы понимаем, что тебе до сих пор больно, но…
– Я не прощу смерти родителей! Вы слышите?! Не прощу! Никогда!
– Приказ: молчать! – наконец прикрикнул Врон.
Спорщики заткнулись и дружно посмотрели на командира. В помещении воцарилась напряжённая тишина. Врон окинул свою команду тяжёлым недовольным взглядом.
– Я не думаю, что нападать на них – это верное решение. Неизвестно, насколько мы тут застряли. Скорее всего – навсегда. Поэтому я полагаю, что нам стоит попробовать решить проблему мирным путём.
– Только если кто-нибудь из них не попытается нас убить, – едко добавила Мора.
Врон только вздохнул. Если им не удастся наладить мирные взаимоотношения, то всё это обернётся насилием и смертью.
– Это можно проверить только одним способом – взять и попытаться…
Врон вдруг замолк. Мора хотела что-то сказать в ответ, но он резко поднял ладонь, требуя соблюдать тишину, и прислушался, с тревогой повернув голову ко входу. Ему показалось, что он что-то услышал…