Отыскать любовь среди холода
Шрифт:
– Ладно, пока.
– А ты зачем звонила? – вдруг встрепенулся он.
– Рассказать тебе об убийстве.
– А-а... – задумчиво протянул муж Серафимы.
Прервав с ним бесполезный для себя разговор, я позвонила к себе домой.
– Сегодня придет нянька, – сообщила Катя, – тетя Света прислала. – Я поеду в институт, а она пусть для начала с Машей погуляет.
– Хорошо, – согласилась я, забыв спросить, сколько ей придется платить.
Неожиданный звонок Дашиной подруги Оли перевернул все с ног на голову.
– Это звонит Оля, вы меня помните? Я Дарьина подруга. – Девушка так кричала, что трубку пришлось отнести подальше от уха. – Мне срочно нужно приехать к вам.
– Успокойся, что у тебя случилось?
– Мне нужна помощь.
– Давай по порядку.
– По порядку. Какой порядок? Ночью ко мне заявилась Дашка.
Я молча слушала.
– Вы понимаете, заявилась Даша!
– Не кричи, я слышу.
– Я подумала, она ожила. А на самом деле они не разбились. Но я ведь этого не знала! Не одна явилась, с каким-то парнем, совсем сопляком. А у меня как раз роман с моим приятелем стал налаживаться. Помните, я вам рассказывала про него?
– Помню-помню.
– А Дашка говорит: «Пусти переночевать, а то за нами его мамашка гонится».
– Чья мамаша?
– Этого мальчишки. Короче, не успели они войти, как ко мне милиция стучит в дверь. Я открываю. А у меня, вы помните, все к отдыху располагает, шторы красные, свечи горят, на полу бокалы расставлены, мы с моим кавалером только-только закончили сексом заниматься. Он в ванную пошел.
Эта толстомордая идиотка, то есть мать, вместе с ментами глазеет на все и орет: «Логово проституток! Они моего мальчика засосать хотят!» В это время мой любимый из ванной выходит совсем голый, только полотенцем успел прикрыться. Она на него как набросилась: «Сутенер проклятый, девок тебе мало, еще мальчиков хочешь!» Тот глаза вылупил, ничего не понимает. Мне по морде – хрясь. «Я, – говорит, – человек порядочный, у меня бизнес свой, а вы мне сутенера шьете. Эту дуру в последний раз вижу». Это он про меня, и продолжает: «А за клевету статья есть. Завтра адвоката найму». Собрался уходить. А толстомордая настаивает, чтобы мусора документы его проверили. Ну, те под ее нажимом попросили удостоверение личности показать. А он помощник депутата. Они ему откозыряли – знают, на кого наезжать нельзя! Когда он ушел, они ко мне. Моя регистрация, как назло, только вчера кончилась, объясняю, что не успела ее продлить. Там очередища! Они мне ласково так говорят: «Собирайся, пошли с нами». У Дашки-то все в полном ажуре, она мужняя жена, и прописка московская. Пацана своего мать за уши уволокла, ему всего девятнадцать. Только школу закончил, никуда не поступил. Они ему пригрозили: «Иди с матерью по-хорошему, а то в военкомат позвоним, тебя в армию заметут». В общем, все разобрались, и только я как дура с немытой шеей. Мало того что ментам отстегнуть пришлось, так один еще пообещал вернуться: «Если не продлишь регистрацию, будешь натурой отдавать». Дашка дрыхнет, обещала отоспаться и отвалить – к пацану этому уйти, а мне хуже всех. Качественного жениха потеряла. Сама не знала, что помощник депутата. Напугалась до смерти, вся дрожу! Они спрашивают: «Ты, случайно, не наркоманка?» Еще бы не дрожать, подруга с того света свалилась да еще грозится с трахальщиком ко мне перебраться. Что делать? Мне помощь нужна! Иначе я в психушку загремлю. – Протяжный вой прервал последние слова Оли.
– Остановись, – строго приказала я. – Все поняла. Попробую разобраться.
– Вы мне поможете?
– С чем конкретно?
– Ну как с чем? Дашку выгнать. Жениха вернуть. Ему же объяснить все нужно. И регистрацию продлить. Иначе менты ко мне дорогу проложат, всей бригадой по ночам таскаться будут. Они знаете какие приставучие... о-о-о, – вновь развылась Оля.
– По второму вопросу тебе нужно не к психотерапевту, а к юристу. Я в этом ничего не понимаю. Что касается Даши и жениха, помогу.
– Правда? Обещаете?
– Разберусь во всем и позвоню. Придешь ко мне на прием.
– Сегодня?
– Нет. Не успею. Я тебе позвоню и назначу. Давай твой номер.
Поразмыслив, я решила, что Сергея надо найти обязательно. Что-то тут не так.
Домашний телефон бывшего мужа упорно молчал.
Усидеть
– Возьми моих пациентов сегодня, – умоляющим голосом попросила я.
– Что ты такая взволнованная? Проблемы на личном фронте?
– Да, – соврала я.
– Не могу, Светка просила прийти пораньше и...
– Ленечка, я за тебя потом две смены отработаю.
– Ладно, – проворчал он. – Ваши бабские дела достали!
Я сбросила форму и вприпрыжку побежала к своему прежнему дому.
Со вчерашнего дня подъезд преобразился. Пахло краской, повсюду валялся малярный инструмент, а на лестничной клетке Сережиной квартиры, пролетом выше, у окна, стоял на козлах маляр: синий комбинезон заляпан краской, пилотка из газеты на голове. Мужчина красил потолок. Ремонт в этом доме делали лет двадцать назад.
Не желая вымазаться, я решила быстренько прошмыгнуть в квартиру и нажала кнопку звонка. Но Сережа на звонок не реагировал. Я вставила ключ в скважину и попробовала открыть дверь. Но ключ словно заело: ни туда ни сюда.
– Барышня, вам помочь? – услышала я голос маляра.
– Спасибо, я сама.
– Как хотите.
Помучившись несколько минут, я согласилась на помощь.
Мужчина спрыгнул с козел и взял в руки ключ.
– Это ваша квартира? – Он с подозрением заглянул мне в глаза.
– Да. То есть не совсем. Мужа... бывшего, – помолчав, пояснила я.
– Все вы барышни такие, – проворчал маляр, – сначала бросаете, а потом прощения приходите просить.
– Я не за этим.
Он еще раз внимательно посмотрел на меня, словно фотографируя.
– Точно квартира не чужая?
– Да вы что? – обиделась я.
– А то, знаете, по Москве как-то такая байка ходила: девчонка с ведром в руках выскакивает на улицу в одном сарафанчике и умоляет водителя, что копается во дворе возле своей машины, помочь ей открыть дверь, дескать, вышла на площадку мусор вынести, а она захлопнулась. Тот берет ломик и идет помочь бедолаге. Взламывает замок, открывает квартиру, впускает девочку... а тут наряд охраны приезжает, сигнализация сработала. Ему объясняют, что девушка – воровка, надувает доверчивых мужчин.
– Пожалуйста. – Закончив рассказ, мужчина поковырял замок и, как мне показалось, будто бы вытолкнул ключ, торчащий изнутри.
Я заглянула в квартиру. В конце коридора появилась удивленная моим визитом физиономия Сергея.
– Спасибо. – Забыв поблагодарить рабочего, я выглянула на площадку.
– Мужу привет. Кстати, вы надолго?
Вопрос меня удивил.
– Я леса сюда перетащу и выход из квартиры заблокирую.
– А-а... Минут на пятнадцать.
Только позже мне припомнится, что маляр выглядел не совсем обычно, что руки у него были вовсе не рабочие, не мозолистые и натруженные с узловатыми пальцами, от шпателей и мастерков, как подобает людям его профессии, а белые и гладкие. Я ведь дочь строителя. Часто девочкой таскала отцу на стройку завтраки. Общалась с рабочими. Да и сейчас с ремонтом своей новой квартиры насмотрелась на маляров. И еще! Наученная наставлениями отца в связи с ремонтом в новом доме, я заметила, что маляр начал ремонт не с того конца, то есть вместо шпаклевки ужасных трещин, давно испещривших многострадальный потолок старого дома, горе-маляр все подряд замазывал белой краской – сразу начисто. Но обо всем этом я вспомнила потом. А сейчас, чувствуя определенную неловкость своего визита, я была озабочена разговором с Сергеем.
– Сережа, у тебя все в порядке? – Я заметила, что мой бывший муж выглядел усталым и помятым, будто не спал всю ночь. Мой визит его очень удивил.
– А что?
– Извини, что я врываюсь к тебе вот так, но сегодня утром сообщили: в Париже убит Николай Островский. – Сергей продолжал молчать. – Я беспокоилась за тебя.
– Приятно слышать, что я еще тебя волную и что у тебя ко мне остались чувства.
– Это не из-за чувств, – оскорбилась я, – а из-за Андрюши.
Я говорила правду, но ощущала, что Сергей сомневался. Он был так уверен в себе.