Отзвуки эха

Матесон Ричард

– Что?

– Энн... – Я с трудом оторвался от стола, тут же покачнулся снова и из последних сил сжал руками многострадальную голову. Она болела так сильно, что было невозможно терпеть. Будто меня кто-то стукнул молотком.

– Что с ним? – подошла одна из секретарш.

– Не знаю, – пожал плечами Лейси, продолжая поддерживать меня под руку. – Кто-нибудь, дайте ему стул.

– Энн... – простонал я, ни за что не соглашаясь сесть. – Все в порядке, – невнятно бормотал я, делая слабые попытки оторваться от стола и от Лейси. В конце концов это мне удалось, и, уже почти не шатаясь, я резво

подбежал к своему столу, свалился на стул и схватил телефонную трубку. Потом мне сказали, что я выглядел насмерть перепуганным. А я и был таким. Беда в том, что я не имел ни малейшего понятия, что же именно меня до такой степени напугало. Я просто откуда-то знал: это связано с Энн.

Я упорно звонил домой, но трубку не снимали. От нетерпения я ерзал и подпрыгивал на стуле, а выражение сильного испуга на моем лице сменилось, как мне сказали, гримасой настоящей паники. Я с размаху ударил по кнопке и дрожащими пальцами набрал номер еще раз. Прижимая трубку к уху, я бормотал, сотрясаясь в агонии необъяснимого ужаса:

– Ну же, отвечай, ответь, прошу тебя.

Наконец я дождался ответа.

– Энн?

– Это ты, Том? – услышал я голос Элизабет и едва не уронил трубку.

– Где Энн? – сумел выдавить я, едва дыша.

– Она в постели. Я только что нашла ее на полу кухни без сознания.

– Что с ней?

– Не знаю, я вызвала врача.

– Сейчас буду! – Я швырнул трубку, сорвал с вешалки пиджак и выбежал из комнаты. Думаю, я был похож на сумасшедшего, но размышлять об этом не было времени.

Следующие полчаса показались мне сущим адом. Во-первых, мне надо было взять у Фрэнка ключи от машины. На это ушло некоторое время. Затем мне требовалось получить пропуск на срочный выход с завода. А это делается не скоро. Я рыскал по стоянке в поисках машины, пока у меня не закололо в боку. Естественно, оказалось, что Фрэнк припарковал ее в самом дальнем углу. По стоянке я промчался со скоростью не меньше шестидесяти миль в час, резко затормозил у ворот, предъявил пропуск и наконец оказался на улице.

Мне здорово повезло. По дороге домой меня могли арестовать по меньшей мере десяток раз. Я не обращал внимание на красные глаза светофоров и запрещающие знаки, я поворачивал налево из правого ряда, направо – из левого. В общем, нарушив все мыслимые и немыслимые правила, я добрался домой за двенадцать минут. И никто меня не остановил.

Выскочив из машины, я рванулся к дому.

Мое семейство было в спальне. Энн лежала в постели, Ричард возился неподалеку. Элизабет сидела в кресле рядом. Ричард радостно подбежал ко мне и закричал:

– Здравствуй, папочка!

– Привет, малыш! – Я рассеянно погладил его по головке и приблизился к кровати.

Элизабет встала, и я занял ее место.

Энн слабо улыбалась. У нее были какие-то странные глаза, мне даже показалось, что она не очень хорошо меня видит. Элизабет положила ей на лоб грелку со льдом.

– Ты в порядке, дорогая?

Энн сделала еще одну попытку улыбнуться. И это была не самая удачная попытка.

– В порядке. – Ее голос был так слаб, что я скорее прочитал по губам, чем расслышал, ее слова.

– Что сказал доктор?

– А он еще не приходил, – сообщила Элизабет.

– Где,

черт побери, его носит? – взорвался я и взглянул на Энн. – Дорогая, что случилось? Хотя нет, молчи, тебе нельзя разговаривать. Может быть, отвезти тебя в больницу?

– Нет. – Ее голова слегка повернулась на подушке.

– Папочка, мама упала, – сообщил Ричард.

И я отчетливо увидел Энн, стоящую в кухне. Вот она потянулась за чем-то на верхней полке и...

– Да, детка, я знаю. – Я обнял сына и снова обратился к Энн: – Ты уверена, что не хочешь в больницу?

– Да. – Ее голос звучал уже чуть-чуть громче.

– Ты давно вызвала врача? – поинтересовался я у Элизабет.

– За несколько минут до твоего звонка.

– А как это случилось? Она потеряла сознание?

– Точно не знаю, – ответила Элизабет, – я пришла поздороваться и нашла ее на полу в кухне. Думаю, она хотела что-то достать с верхней полки, оттуда свалилась большая банка помидоров и ударила ее по голове.

На какое-то время я лишился дара речи. Потом медленно повернулся к Энн.

– Прямо по макушке? – со страхом спросил я.

– Да.

* * *

Доктор пришел только около трех и не нашел у Энн ничего страшного, кроме большой шишки на голове. Я позвонил на завод и предупредил, что сегодня уже не вернусь на работу. Элизабет обещала заехать за Фрэнком в четыре.

Ближе к вечеру Энн, заверив, что чувствует себя хорошо, встала и занялась ужином. Пока она колдовала у плиты, я сел в кухне за стол, усадил на колени Ричарда и рассказал Энн, что случилось со мной. На ее лице отразилось искреннее недоумение.

– Это же фантастика, Том!

– Знаю, но тем не менее это факт, не требующий доказательств.

А в это время Ричард увлеченно рассказывал мне о необыкновенном червяке, которого они с Кэнди нашли на заднем дворе. Я не очень внимательно слушал, но мысленным взором видел двух детишек, стоящих на коленках на мокрой земле и внимательно рассматривающих дождевого червя.

«Что дальше? – билось в моем мозгу. – Боже мой, что же будет дальше?»

Снова сон. И пробуждение в ледяных объятиях ужаса. И полный отчаяния взгляд, устремленный в темноту спальни. И уверенность, что она ждет в гостиной. И желание крикнуть ей: «Убирайся вон!» Вместо этого я трусливо спрятался под одеяло и теснее прижался к Энн. Все повторилось: я снова услышал шелест юбки в гостиной и испуганный плач Ричарда. А утром была нудная, тупая головная боль, неприятные ощущения в области живота. И еще гнетущее чувство опустошения, словно меня использовали и выбросили на помойку. И очередная попытка убедить себя, что я просто видел сон.

Уже бесполезная.

Глава 6

Во вторник вечером, вернувшись с работы, я положил на стол пакет.

– Что это? – удивилась Энн.

– Сахар.

Несколько секунд она непонимающе рассматривала меня.

– Разве я просила? – недоуменно спросила она. – Откуда ты знал, что у нас кончился сахар?

– Ты не просила его купить? – упавшим голосом поинтересовался я, заранее зная ответ.

Энн покачала головой.

– Но, – спохватилась она, – сахар очень кстати.