Отзвуки серебряного ветра. Мы - будем! Дилогия
Шрифт:
– Вы можете привести пример неконкурентной цивилизации, исключая орден?
– Естественно. Эльфы и орки, хотя бы. Они достигли потолка развития в физическом плане бытия и ушли в Сферы, к данному моменту превратились в нечто, мало для нас представимое. Ушли бы и раньше, но столкнулись с моей Темной Империей.
– Об этих народах сохранилось слишком мало данных...
– скривился Дарв.
– Я не могу судить достоверно.
– Вам бы с Кержаком пообщаться, - улыбнулся Илар.
– Очень мудрое существо, он и меня многому научил.
– Не отказался бы.
– Но ладно,
Вздохнув, Командор приступил к рассказу. Многое Дарв уже знал - Мара в свое время передала. Но сейчас ран Дар объяснял свои мысли, чувства и мотивы. Слушая историю создания Темной Империи, граф нервно ежился. Они и в самом деле действовали очень похоже, да и сами были похожи. Путь главы СПД почти повторял путь Темного Мастера. По счастью, ему не удалось добыть себе подобный Аарн Дварх артефакт, остался человеком, несмотря ни на что. Повезло. И благодаря этому начал задумываться. Не зря Дарва почти перестало интересовать его детище - слишком хищное и жестокое. С этим придется что-то делать, оставлять все в таком виде нельзя, иначе последствия окажутся еще страшнее произошедшего во времена распада Темной Империи. Ведь власть в галактике почти упала в руки СПД. К чему это приведет? Сейчас граф уверился, что ни к чему хорошему.
Хождения Командора по вселенным заинтересовали Дарва значительно меньше. Он так и не понял с какой стати тот столько тысячелетий потратил впустую. А если даже и не впустую, то граф цели этого бессмысленного бродяжничества не понимал. Что ж, возможно, не время. Возможно, позже поймет. Зато историю встречи с учителем он выслушал с огромным интересом. Как жаль, что ему самому не довелось столкнуться с сущностью такого масштаба. Или... столкнулся? Дарв вдруг заподозрил, что Илар ран Дар сейчас имеет масштаб личности ничуть не меньший, чем Мелькор в прошлом. Но доказательств своим подозрениям не нашел и постарался избавиться от ненужных мыслей, однако они то и дело возвращались, не давая покоя.
Когда дело дошло до Благих Защитников, Дарв резко насторожился. Ведь один из них, судя по словам Командора, его дальний предок. Так это или нет, он не знал, но почему-то казалось, что ран Дар не солгал. Он зачарованно слушал - в Священном Писании все совсем иначе описано. Но почему-то граф был уверен, что рассказ Командора полностью правдив. Именно так все и происходило, только так и могло быть! Ах, святые отцы, святые отцы... Зачем же вам понадобилось выдумывать столь грандиозную ложь? Впрочем, нынешние могут и искренне верить, правды они не знают, ее знали только основатели Церкви Благих. А их давным-давно нет в живых.
– Жертва этих чистых детей и заставила меня задуматься о жестокости мира...
– голос Илара звучал глухо.
– С тех пор я ищу пути сделать его добрее. Хоть немного добрее.
– Не сказал бы, что у вас получилось...
– вздохнул Дарв.
– Увы. Хотя в ордене и царит доброта по отношению друг к другу. Но только друг к другу. Этого мало, вы правы.
– В том-то и дело.
Командор начал рассказывать о своих попытках изменить мироздание, результами двух из них стали Сообщество Т'Онг и Тиум. Граф только укоризненно покачал головой - слишком уж неудачные попытки. А ведь в этих странах живут люди, множество людей. Им тоже больно, говоря словами самого ран Дара.
– А затем я, как мне тогда казалось, понял важную истину, - опустил голову Илар.
– Однако сейчас осознаю, что ошибался. Но не в основе, а в методах воздействия на социум.
– И что же вы тогда поняли?
– задумчиво посмотрел на него Дарв.
– То, что нельзя тянуть в рай на аркане не желающих его, не готовых к нему, неспособных жить, не причиняя другим зла. В итоге я доброе общество все же создал, но забыл, что не только аарн - дети Создателя, но и все остальные тоже. Это и было самой страшной моей ошибкой.
– Не уверен, что я, на вашем месте, не ошибся бы так же, - нервно поежился граф.
– Ведь на первый взгляд успехи ордена были ошеломляющи.
– На первый, да...
– понурился Командор.
– Но во всей остальной галактике ситуация постепенно менялась к худшему. И отец Симеон прав - в этом наша вина, мы действительно забирали всех, кто способен был позвать людей к доброте, к Богу. Но я руководствовался тогда одной мыслью - помочь тем, кто чище и лучше других. Ведь никто и никогда раньше не думал о них. О счастье для всех думали многие, но ведь за это счастье почему-то платили своей болью именно самые чистые и самые добрые. Самые беззащитные.
– Все имеет цену, не мне вам об этом говорить. Меня ведь больше всего бесило именно то, что вы обирали все миры галактики, забирая тех, кто мог сделать хоть что-нибудь. Не говоря уже о вашем отношении к "пашу"... Поиски свои вспомните и поставьте себя на место людей, переживших хоть один. Что они должны были испытывать к вам после такого?
– Ничего хорошего... Но я уже говорил, что слишком много ошибок совершил, и понимаю это. Да и не только я. Потому орден и уходит. Больше не будет поисков, больше не будет ничего прежнего.
– А что будет?
– сжал кулаки Дарв.
– Что?!
– Как бы вам объяснить?
– поморщился Илар.
– Я просто не знаю, что. Я ориентировал детей на то, чтобы они прежде всего сами стали лучше, чтобы не относили доброту только к подобным себе. И чтобы исподволь, не спеша учили народы галактики пониманию того, что каждый создан по подобию Божьему, что каждый должен стремиться к Богу, стараться стать достойным Его. Что, причиняя другим боль и горе, ничего хорошего не добьешься. Это нелегкая задача, рассчитанная не на одно поколение.
– Кто его знает...
– тяжело вздохнул граф.
– А может стоит оставить в галактику в покое? Пусть развивается естественным образом?
– И все пойдет по-прежнему...
– горько усмехнулся Командор.
– Те же войны, та же жестокость, та же подлость, та же безжалостность, тот же обман. Снова самые лучшие и таланливые будут гибнуть, ничего не успев создать и ничего не успев добиться. Глупо. Ведь это все уже было. Тысячелетиями было. И ничего не менялось. Значит, данный путь - тупиковый. Но и путь ордена не привел ни к чему. Поэтому нужен новый, совсем иной.