Отзвуки серебряного ветра. Мы – будем! Осознание
Шрифт:
– Какой? – с любопытством поинтересовалась Тина.
– Знаменательный! – поднял палец Илар, его лицо сделалось ехидным. – Однажды утром «великий» император изволили проснуться. Сразу тошно стало. Встал, посмотрел для начала вокруг, потом на угодливые рожи сановников, на дворец, вспомнил об империи. И спросил себя, как тот лягушонок на кочке посреди большого болота: «Ну и зачем оно мне все это нужно?» Ответа на сей интересный вопрос не нашлось. Тогда император плюнул на все на свете, телепортировался куда-то и пошел куда глаза глядят. Оказалось, что от злости я перепутал заклятие и перескочил в другую Вселенную, в которой понятия не имели об империи Архиан и Темном Мастере. Наверное, так было лучше всего. Планета была средневековой, уровень меча и копья. И я пошел нищим по дорогам. Впервые за свою долгую жизнь я смотрел людям в лица, наблюдал за ними со стороны, обдумывал увиденное. Видел, что помимо привычной жестокости и корысти есть что-то еще. Что-то странное и непонятное мне. Люди называли это дружбой, любовью, добротой, сочувствием. Я долго не мог понять, для чего им все это нужно, ведь эти качества мешают жить ради себя самого. Но одновременно видел, что люди, имеющие любовь и дружбу – счастливы, а не имеющие – несчастны. Меня заинтересовала такая странность. И я подобрал нищего мальчишку, решив позаботиться о ком-то, ничего не получая взамен. Долго добивался доверия запуганного звереныша. Добился каким-то чудом. Мальчик рос, мы с ним продолжали ходить по дорогам того мира, зарабатывая себе на хлеб выступлениями перед крестьянами. Научиться жонглировать мне было совсем не трудно, да и акробатика далась легко, боевыми искусствами я владел в достаточной мере. Магию не использовал принципиально. Странное дело, бродячий мальчишка с каждым днем становился мне все ближе и ближе, хотелось защитить его от любой беды. Странные, непривычные для императора чувства… А потом его убили на моих глазах, я на какое-то мгновение опоздал. В тот момент я узнал, что такое горе. Что такое боль потери близкого существа. Какой-то местный барон решил поразвлечься и наколол бродячего скомороха на пику, показывая свою «удаль». Понятно, что от него с приятелями и пепла не осталось, но моего юного друга этим было не вернуть. В этот момент я понял основополагающую истину. Я вспомнил всех, кто умер по моей вине. Их ведь тоже кто-то любил… И им было так же больно, как и мне после смерти мальчика. Мне стало страшно. Ведь я оставил за собой миллиарды и миллиарды трупов…
Командор досадливо скривился и яростно потер висок.
– Так началось мое изменение. Чего только потом не случалось. Сорок лет в монастыре, где я очень многое понял. Было множество друзей, которые самим своим существованием показали всю убогость моей прежней жизни. Я прожил с этой цивилизацией очень долго, она успела от средневекового мира подняться до межзвездной федерации. Но я все равно видел, что преуспевают большей частью такие, каким я сам был когда-то. Ни одна философская система, ни одна религия не давала ответа на беспокоящие меня вопросы. Поэтому я снова переместился в другой мир. И еще раз. Перемещения происходили произвольно, менялись планеты, галактики, вселенные. Не менялось одно. Общая несправедливость вокруг. Везде было одно и то же. Преуспевали самые подлые, самые жестокие, самые гнусные. Но я учился воспринимать жизнь такой, какая она есть, стараясь помочь, кому мог. И однажды я встретил того, кого вскоре назвал Учителем.
– Но кто он? – глаза Ирны горели каким-то странным огнем, на что маг не обратил никакого внимания. А зря.
– Прости, девочка, это не моя тайна, – тяжело вздохнул Илар. – Этого я никому не скажу. Высший мастер Равновесия, не маг, а нечто значительно большее – кроме этого, я не имею права открыть ничего. Он встретил меня в одном полудиком мире, в котором еще не забыли, что такое честь и любовь. За прошедшие после ухода из Архиана годы моя сила, как мага, продолжала расти. Да и знания тоже. Тысячелетия опыта даром не проходят. Учитель ощутил мой приход в мир, находившийся на тот момент под его защитой. Ему стало интересно, что это за непонятное существо появилось в его зоне ответственности. Он оказался первым встреченным мной эмпато-телепатом. Тогда, правда, я этого не понял, узнав правду много позже, когда сам стал таким.
Командор протянул руку, достал из воздуха бокал с чем-то спиртным и залпом выпил. На него больно было смотреть, его душа казалась одним обнаженным, вибрирующим болью нервом. Тина с Ирной ловили какие-то обрывки эмообразов, сливающихся в малопонятную картину. Казалось, в мозгу Илара одновременно на пределе работают тысячи потоков мышления. Только сейчас Тина окончательно поняла ментальную мощь человека, которого любила. Впрочем, давно не человека.
– Учитель считал мою память и искренне удивился, – продолжил Илар, уставившись в пол. – Он не верил раньше, что подобные мне способны измениться. Способны задуматься. Однако видел перед собой живой пример. Но одновременно чувствовал, что я еще ничего толком не понял, нахожусь в сомнениях и полностью запутался, заблудился в себе самом. И он вышел мне навстречу. Я не сумею объяснить, как получилось, что он взял меня в ученики. И почему я согласился. Скажу только – так было. Вместе с Учителем мы ходили по сотням миров, он учил меня всему, что знал и умел сам. Он показал мне, что причиняя другим боль, ничего не достигнешь. Доказал, что путь власти – это путь в пропасть, путь в никуда. Что власть должен иметь только тот, для кого она – долг, тяжелый и болезненный долг. Если бы не Учитель, черный император никогда не превратился бы в Командора… Мы спасали цивилизации, находящиеся на краю гибели, если они того стоили. И рушили империи, живущие подлостью и жестокостью. Добрую тысячу лет мы были вместе. А затем…
Илар мечтательно улыбнулся.
– Затем пришло его время уходить в сферы Творения, он услышал Зов. Многие аарн слышат его и уходят из нашего мира, не умирая, а просто меняя биологическое тело на энергетическое. Поэтому вы можете понять, о чем идет речь.
– Я понимаю… – едва слышно прошептала Тина. – Я такое видела… Этого не забыть. Человек начинает сиять небесным светом и вскоре растворяется в нем, попрощавшись со всеми, кого любил. Это, наверное, высшее счастье…
– Да, – грустно улыбнулся Командор. – Выше счастья быть не может. Оно дается только тем, кто полностью исполнил свое предназначение, кому здесь больше нечего делать. Кто уже способен стать чем-то большим, чем человек, гвард, арахн или дракон. Учитель поручил мне заменить его. Я принял его ношу и снова пошел по дорогам тысяч миров. Я искал талантливых молодых магов, учил их, вел за собой. Но тогда я сам еще многого не понимал. Да, помогал многим и многим. Да, стал пророком множества религий. Только этого было мало, чтобы искупить мою вину. Я сам себя еще не простил.
– Но почему?! – вскинулась Тина. – Почему?!
– А сколько зла я принес? – грустно усмехнулся Илар. – Две тысячи лет империи. Сколько разумных было погублено? Но не буду углубляться в эту тему. Я продолжал ходить по мирам и учить людей, спасать народы, которые были хоть на самую малость добрее других. Так прошло десять тысяч лет. Я был вечным скитальцем, нигде не останавливающимся надолго. Но однажды произошло нечто невероятное. Я находился в ментале, когда меня позвали в сферы Творения. Ни один маг никогда не поднимался туда, магов оттуда обычно вышвыривали, как нашкодивших щенков. Заслуженно, между прочим. Подавляющее большинство моих коллег – редкая сволочь. А я пошел дальше, перестав, наверное, быть магом, став чем-то иным. Чем и кем? Не знаю. Но мне сказали, что искупать вину мне еще очень и очень долго. Что я должен сделать что-то очень важное. Но что именно, к сожалению, не объяснили… Я должен был понять это сам. До сих пор сомневаюсь, правильно ли понял. Надеюсь, что да. Еще через несколько сотен лет четыре моих ученика ушли в мир, надеясь сделать его немного добрее, не понимая, почему учитель не хочет делать этого. Я не сумел доказать наивным детям, что ничего они не добьются. Именно их назвали потом Благими Защитниками. А меня, как вы уже знаете, Проклятым. Понятно, что их убили. Страшно, жестоко убили. Они даже не сопротивлялись, не желая причинять вреда не ведающим, что творят. Жертва детей заставила меня задуматься. А может, они были правы? Может, мой долг в том, чтобы сделать мир немного добрее? Но как? Это произошло в нашей Вселенной, именно здесь нужно было делать что-нибудь, если я хотел искупить свои прошлые грехи. Я начал думать, искать, пытаться. Каждая попытка приводила к катастрофе, я ничего не смог добиться. Примеры неудачных попыток перед вами – Тиум и Сообщество Т'Онг. Со временем до меня дошло, что тянуть на аркане в рай всех подряд нельзя, для большинства он станет адом. Что тот, кто еще не готов и не хочет быть добрым, не станет им. А если его попытаются заставить, только озлобится. И тогда я решил собрать вместе не принимающих мир зла и корысти, опередивших свое время. Да что я говорю, вы знаете, как начинался наш орден.
– Знаем, Мастер… – прошептала Тина, вытирая слезы. – Знаем! Спасибо тебе! Ты стольким дал счастье…
– Вопрос в другом, – тяжело вздохнул Командор. – Не ошибся ли я в самой основе? Что, если все-таки ошибся? Не зря ведь мне любая мелочь дается через страшную боль? Не зря. Значит, что-то неправильно. А вот что? Я так и не сумел понять…
– Без ошибок ничего не бывает! – упрямо помотала головой Тина. – Но каждый из нас скажет тебе только одно – спасибо, Мастер! Мы все тебя любим и бесконечно благодарны!
– Может быть… – слабо улыбнулся Илар. – Может быть…
Девушки переглянулись, решительно кивнули и накинулись на него, устроив шумную возню. А потом была безумная ночь любви. Но вскоре они уснули и не знали, что Командор еще долго лежал на спине, уставившись широко распахнутыми, ничего не видящими глазами в потолок. Перед ним вереницей проплывали лица ушедших в бесконечность. Навсегда ушедших. Может, вскоре придет и его черед? Хорошо бы. Илар смертельно устал, где-то далеко, в глубине души, устал. Слишком много лет позади, слишком много близких и любимых ушли. Но пока на него надеялись, сдаваться он права не имел.
* * *
Граф быстро шел по коридору станции, ведущему к командному центру. Вид у аристократа был недовольным и даже брезгливым. Р'Гон за прошедшие две недели настолько надоел Дарву, что хотелось удавить крылатого недоумка. Как он может не понимать элементарных вещей? До определенного предела равен гению, а чуть дальше – все, стена. Хорошо хоть, удалось сгладить последствия ошибочных действий ареал-вождя. Тот, в конце концов, понял, что натворил. Если хоть об одной уничтоженной планете станет известно, то Р'Гон дня не усидит в своем кресле.
Аналитический отдел СПД несколько дней работал, но сумел найти выход. Ринкангских наемников пришлось убрать до последнего человека. Объявили о трагической случайности – взрыве двигателя миноносца, в результате которого он рухнул на Адаан, погубив планету. Драконы поверили. Во всех трех ареалах объявили траур.
Многое еще пришлось делать графу, чтобы сгладить последствия прихода Р'Гона к власти. В средствах массовой информации Драголанда развернули кампанию обличения предателей, которые предпочли эмиграцию службе великому ареал-вождю. Молодежь клялась найти Л'Реда и убить. В общем, началась форменная истерия. Дарв с иронией смотрел на происходящее. Ничем драконы, оказывается, от людей не отличаются, ими можно манипулировать точно так же. Им просто повезло, что за тысячи лет в Драголанде не приходил к власти выродок, подобный Р'Гону.