Отзвуки серебряного ветра. Мы — были! Дилогия
Шрифт:
– Поздно... – ответил Г'Ран с горькой улыбкой. – Теперь уже поздно. Вы растоптали мою мечту тогда, и простить этого я не могу. Точнее, простить со временем смогу, а вот забыть...
– Я бы тоже на твоем месте не забыл, – вздохнул алый дракон. – Эх, хотел я после той комиссии пойти к ареал-вождю, да этот идиот золотой отговорил. Чувствовал, что мы неправы, да только что теперь сожалеть? Прав ты, мальчик, поздно. Ладно, будь счастлив! Эх, дурень я старый, такого маху дал...
Он раздраженно махнул рукой и скрылся в толпе. Золотой М'Рен медленно зеленел, глядя ему вслед. Он прекрасно понимал, что
– Г'Ран... – нерешительно сказала Р'Сана. – Ты...
Девушка не договорила, молодой зеленый дракон глянул на нее с отвращением и отвернулся, не желая слушать ее слов. Да и что хорошего могла сказать такая, как эта? Ровным счетом ничего. Т'Сад внимательно посмотрел на потрясающую воображение фиолетовую красавицу и тоже гадливо скривился.
– Твоя бывшая девочка? – спросил он.
– Да... – неохотно ответил Г'Ран.
– Благодари Создателя за то, что она сразу же себя во всей своей красе показала. Из нее такая мразь растет, что никакими словами не опишешь. Она уже сейчас на любую подлость ради собственной выгоды готова, через что угодно и через кого угодно переступит. Да, я даже не думал, что среди драконов такие попадаются...
– А откуда вы знаете?
– Потом скажу, на крейсере. Идем, нас ждет Мастер. Кстати, ты, надеюсь, не ксенофоб? Ничего не имеешь против других разумных рас? Мы ведь живем вместе с людьми, гвардами и арахнами.
– Не знаю... – смутился Г'Ран. – Я их никогда не видел. Только по инфору.
– Привыкнешь, – рассмеялся дварх-адмирал. – А после Посвящения вообще проблем не останется. Приготовься, мальчик мой, тебя ждут чудеса! Уже сегодня вечером, если захочешь, полетаешь на лам-истребителе. Ими вообще только прирожденные пилоты управлять могут. Только такие, как ты сам.
Г'Ран счастливо рассмеялся. Все так же безумно смеясь, он попрощался с незнамо как оказавшимися на площади родителями, пообещав навещать по мере возможности. А потом перед ним распахнулась черная воронка, и молодой зеленый дракон на секунду замер перед ней. Затем решительно шагнул вперед, оставляя за спиной все, чем жил до сих пор. Впереди его ждало что-то иное. Совсем непохожее на то, к чему он привык дома. И пусть. Страха не было и в помине, только азарт. Пусть все будет, как будет. Г'Ран своего все равно добьется.
Тянущиеся ввысь на мили и мили грязно-белые полотнища тихо трепетали под ветром, обрывки паутины кружились в воздухе. Разноцветные столбы, отходящие от висящих в воздухе шарообразных антигравитаторов, поддерживали паутину. Тысячи толстых транспортных нитей пересекались под самыми дикими углами, узлы совмещения тихо вибрировали и гудели. Если посмотреть со стороны, то можно было замереть от восторга – глазам открывалось фантасмагорическое зрелище. Цветные отблески от столбов горели на паутине под лучами солнца, казалось, по паутиннику бегут волны картин, рассказывающих о чем-то невероятном, небывалом.
Когда-то в этом месте находился завод по выращиванию больших транспортных кораблей, и тогда здесь не протолкнуться было от тысяч арахнов, потоком несущихся по транспортным нитям. Но с тех пор прошла не одна сотня циклов, для выращивания кораблей давно использовались куда более совершенные технологии, и паукообразные оставили старый паутинник. Но в свое время его сплели весьма прочно, и он до сих пор оставался относительно целым, ни один из антигравитаторов не перестал работать. Даже ямы биомассы продолжали исправно выдавать продукцию, хотя ее не стал бы есть ни один уважающий себя арахн.
Однако редкие беглецы с изгоями были рады и этому. Они боялись всего на свете, даже друг друга, и при малейшем шуме прятались. А если, не дай Сплетающий Сети, стража какой-нибудь Матери проводила облаву, то изгои разбегались, куда только могли. На их счастье, такое случалось крайне редко, обычно никому не было дела до бесполезных самцов. Вот если попытку побега предпринимала самка, то стражи переворачивали все вокруг и убивали каждого, кто случайно попадался им в заброшенных паутинниках. Последний раз подобное произошло пару сотен циклов назад, и изгои давным-давно позабыли, что такое полномасштабная облава.
– Осмотреть каждый закоулок, она не должна уйти! – резкий выплеск феромонов старшего стража, крупного черно-зеленого самца с длинной шерстью, заставил остальных участвующих в облаве замереть на месте.
Каждый испустил запах послушания, фасеточные глаза стражей тускло поблескивали, жвалы распахнулись. Еще пара секунд – и восьминогие арахны потоком ринулись по транспортным нитям заброшенного промышленного паутинника. Нити тянулись во все стороны гигантского, сорокамильного клубка рваной паутины. Закоулков и переплетений здесь было множество, и следовало обыскать их все до единого. Мать не простит небрежения долгом. Да каждый из них и сам не простил бы себя в таком случае. Именно потому такую ярость вызывали изгои, способные пренебречь приказом Матери, поставить себя выше других, иметь иные цели, кроме тех, что поставила Мать. Способные, страшно сказать, иметь собственное мнение. Таких следовало уничтожать сразу по обнаружении без всякой жалости.
Впрочем, понятия жалости в обществе арахнов вообще не существовало. Только целесообразность. Старшие стражи двигались позади, по цепочке получая доклады подчиненных и обдумывая дальнейшие действия. Их интеллект был несколько выше обычного, иначе они не смогли бы справиться с возложенными на них задачами. Если бы в паутинник случайно попал человек, то просто сошел бы с ума от ужаса, от инстинктивного ужаса людей перед пауками. Тем более, столь огромными. Каждый страж был ростом не меньше двух метров, а их командиры иногда дотягивали и до трех. Правда, если посмотреть непредвзято, жители паутинников выглядели очень красиво. Длинная, шелковистая, густая шерсть каждого из них мягко волновалась под ветром, переливаясь разноцветными волнами. Двигались они настолько быстро и элегантно, что уследить за движениями самого обычного арахна было почти невозможно. Для человека, конечно.