Отзвуки серебряного ветра. Мы – есть! Вера
Шрифт:
– Садитесь, – кивнул старик на стол, оказавшись в бункере.
Гости пододвинули себе табуретки. Маршал, Гласс и Кавин сели напротив, Лави осталась у двери, опершись о косяк и положив руку на висящий на плече короткий автомат.
– Я понимаю, что вы нам не доверяете, – заговорил светловолосый. – Но мы действительно пришли с миром. Понимаете, вас атаковало даже не государство, а всего лишь люди Проекта. Так именовался международный заговор с целью захвата власти в галактике.
– Заговор?.. – недоверчиво переспросил маршал, переглянувшись с друзьями. – Что-то они слишком сильны для заговорщиков…
– Вы даже не представляете, насколько сильны, – скривился координатор. – Заговор был направлен против нас, ордена Аарн. Проекту почти семьдесят лет, и мы его по-глупому прошляпили. Ваша планета была нужна им как промышленная база. Вам еще повезло, на трех других планетах они вообще полностью уничтожили население.
– Полностью… – мрачно пробормотал Кавин и поежился.
– Именно полностью, – подтвердил светловолосый. – Правда, планеты были не человеческими. Они принадлежали гвардам. Гварды – прямоходящие разумные ящеры, одна из четырех основных рас нашей галактики. И если в Гнездах Гвард узнают о происшедшем, неизбежна новая галактическая война.
– Новая? – приподнял брови маршал, размышляя над услышанным.
– Войны уже случались. Раньше, до появления ордена. Мы остановили их и вообще запретили воевать в космосе. А потом так вышло, что нам пришлось взять на себя роль международной полиции и отлавливать живущих чужой бедой. Мы не всегда успеваем, но стараемся… Еще раз приношу извинения за то, что мы не остановили агрессоров раньше.
– И почему вашу планету не мы первыми нашли? – чернокожий дварх-полковник раздраженно взмахнул рукой. – Ты не понимаешь, Никита. У них уже было единое государство, они забыли, что такое войны и максимально гуманизировали общество. Стремились в космос, мечтали о встрече с братьями по разуму. Встретились… Благие, ну почему им на головы должна была свалиться эта сволочь?!
– Понимаю, – вздохнул тот, – уже понимаю. Мы с Ником многие материалы по социальным вопросам изучили. Ладно, об этом не сейчас, вернемся к нашему разговору.
– А что изменилось бы, если бы нас нашли вы? – прищурился Гласс.
– Все, – ответил седой Рен. – Вы давно стали бы равноправным государством галактики, получили бы от нас знания, позволяющие быстро подняться до общегалактического уровня. Многие из вас вошли бы в орден. Все это будет сделано и теперь, но сколько усилий придется приложить, чтобы восстановить вашу планету… Чтобы люди снова могли жить по-человечески… Да и общество ваше, боюсь, не сможет стать таким, каким было. Вам искалечили души, и это ничем не исправишь.
– Что верно, то верно, – горько усмехнулся маршал. – И не только души. Три с половиной миллиарда человек мертвы! А что творится в концлагерях восточного полушария, вы знаете?
– Знаем, – поморщился Никита. – Сканировали с орбиты. Обещаю, что в ближайшие дни мы уничтожим войска захватчиков и освободим людей. Проблема в том, что у вас нет для них ни продовольствия, ни лекарств. Через два дня к Фарсену придут транспорты со всем необходимым, распределять будете сами. Мы наладим сеть грузовых гиперпереходов в каждом городе, так как нормального транспорта у вас нет.
– Знаете, – негромко сказал Кавин, – вы говорите много хорошего, но я почему-то вам не верю…
– Это ваше право, – пожал плечами координатор. – Убедитесь по ходу дела. А политес разводить нам некогда, слишком много работы, необходимо устранить хотя бы самые страшные последствия войны. Давайте я коротко расскажу вам о политическом устройстве галактики и о том, что такое орден Аарн.
Перед вздрогнувшими людьми распахнулась карта звездного неба.
– Что это? – спросил удивленный Гласс.
– Голографический экран, он может быть открыт в любой точке пространства, контролируется биокомпьютерами с нашего крейсера.
Маршал снова переглянулся с Глассом и Кавином. Один этот экран многое говорил о технологическом могуществе ордена – у захватчиков ничего подобного не было. А еще и эти их гиперпереходы, позволяющие проникать куда угодно. Остается только поблагодарить Создателя, что у напавших на Фарсен такого не было…
Старик внимательно слушал рассказ координатора и удивлялся про себя, что ничего нового в социальном плане так и не придумали. Все те же демократии, теократии, монархии и тирании. Но когда светловолосый начал рассказывать об ордене Аарн, маршал несказанно изумился. Ошибся, получается. Придумали. Эти Аарн совсем другие, они ничем не похожи на остальных. Если, конечно, говорят правду. Хотя их поведение глупо…
– Как вас до сих пор терпят? – спросил он после окончания рассказа. – Не удивляюсь возникновению этого Проекта. Не обижайтесь, но вы слишком высоко себя поставили. И падать будете очень низко и очень больно.
– Мы меняемся, – возразил Релир. – Да и сил у них не хватит с нами справиться. Жаль, что вы попали в жернова этого противостояния. А значит, здесь наша ответственность, и мы обязаны помочь вам всем, чем только можем.
– Благодарю, коли так, – недоверчиво глянул на него маршал. – А по поводу того, что попали… Вы даже не представляете, как мне жаль…
– Представляем, – вздохнул Никита. – По крайней мере, я. Я в ордене совсем недавно и взяли меня из страны, в которой шла гражданская война. Я был из тех, кто эту войну проиграл, и ушел на крейсер прямо из камеры смертников.
– Да, – кивнул Гласс. – Тогда вы действительно можете понять, что мы чувствуем. Но я хотел спросить о другом. Город окружен наземными войсками чужаков, и утром должна начаться атака.
Рен с Релиром переглянулись и дружно ухмыльнулись.
– Посмотрим, как они решатся атаковать после того, что случилось ночью, – хмыкнул седой дварх-майор. – А решатся – всех положим. Но я думаю, как только мы объявим, что здесь «Коршуны Ада», эти сволочи побросают оружие. Это же наемники. Отбросы.
Он гадливо поморщился.
– Кстати, а что делать с пленными? – спросил Никита. – Их, как мне кажется, будет немало.
– А это решать правительству Фарсена, – повел плечами Рен. – Наше дело нейтрализовать их, а что с ними станет потом – плевать. Не хватало еще о наемниках заботиться. Люди, идущие убивать невиновных за деньги, сами выбрали свою судьбу.
– Пусть восстанавливают то, что разрушили, – проворчал Кавин.
– Я и говорю, вам решать, – сказал дварх-майор. – Делайте с ними все, что сочтете нужным, хоть перестреляйте всех. Для нас наемники вообще не люди. Особенно те, кто охранял концлагеря. Это какой же мразью нужно быть, чтобы согласиться охранять концлагерь?!