Outcast/Отверженный
Шрифт:
Затем он улыбнулся, и я, засмеявшись, поцеловала его в губы. Конечно, я хотела быть с Эштоном. И мне было плевать на то, что скажет отец, или на то, что я разобью Марку сердце. Я больше не отпущу его и не посмею оставить его одного.
***
Весь день мы с Эштоном провалялись в постели, разговаривая обо всём на свете. Обстановка вокруг нас полностью изменилась – мы будто оба повзрослели на десять лет и переехали жить в другой город. Но связь между нами осталась прежней. Я, буквально, физически ощущала её
Он рассказал мне, что спроектировал уже два небольших дома на Лонг-Айленде, и показал мне их готовые макеты. За это он получил неплохие деньги, но я видела огонь в его глазах, который говорил мне о том, что даже если бы ему не заплатили за это ни цента, он всё равно с таким же рвением занимался бы этим всю жизнь.
А вот я поделилась с ним тем, что я уже не уверена, что так хочу стать знаменитой. Теперь, когда мне предложили роль в этом мюзикле, я начала чего–то бояться. В душе не было ощущения, что сцена – это абсолютно моё. Но отказаться от танцев совсем я не могла.
– Смотри, я тебе кое-что покажу. – Сказал Эштон, взяв ноутбук с прикроватного столика, и притянул его к нам. Я устроилась у него между ног и взяла управление мышью на себя. Эштон прижал меня к себе, положив подбородок на моё плечо.
– Открой Фейсбук из закладок, – приказал он, коротко поцеловав меня в шею. Я была заинтригована и сделала, как он велел.
Интернет-страница загрузилась, и я увидела страничку мальчика, которого звали Коул Картер. Я приложила пальцы к губам, не веря своим глазам. Я, молча, просматривала фото мальчика не в силах вымолвить ни слова. У него были такие знакомые голубые глаза, светлые волосы и до боли знакомая мимика. Он улыбался точь-в-точь, как Эштон, только его щёчки выдавали в нём другого человека. И губы чуть полнее. Мальчик выглядел, примерно, лет на десять. Поразительное сходство – он мог бы быть его сыном, если бы я не понимала, что это невозможно.
– Но… Кто он? – нелепо моргая, прошептала я и продолжила смотреть его фотки. Мальчик увлекался регби и много времени проводил со своей семьей.
– Мой брат, – сказал Эштон с горечью в голосе. – Я узнал, кто моя семья.
– Брат? Ты нашёл семью? Боже, это так здорово Эштон! Господи, просто невероятно! – улыбка застыла у меня на лице при мысли о том, что Эштон был не один все это время. – Так ты уже познакомился с ними?
– Нет, конечно. Я вообще не уверен, что это нужно делать. По-твоему, я могу просто прийти и постучаться к ним в дверь с заявлением, что я их сын? – нервно заметил он, обняв меня двумя руками.
– Ну а почему бы и нет? Они выглядят хорошими, – сказала я, посмотрев на фото, где мальчик сидел в саду на траве, а рядом с ним стояли мужчина и женщина. Мне не верилось, что это родители Эштона. – Такие молодые. Твоей маме будто ещё нет тридцати пяти, – заметила я, разглядывая красивую женщину. Я сразу заметила, от кого двум голубоглазым братьям достались такие глаза.
– Ей тридцать четыре. Отцу не намного больше. – Прокомментировал Эштон и тяжело вздохнул, закрывая ноутбук.
– Это многое объясняет, – попыталась успокоить его я. – Им было бы трудно воспитывать тебя, Эштон. Они сами были детьми… Поэтому так поступили с тобой.
– Сейчас я понимаю, но… У меня было такое чувство, будто меня отвергали всю жизнь. Я стучусь в одну дверь, а она захлопывается прямо перед моим носом. Пытаюсь залезть в окно, а меня толкают и скидывают в пропасть… - начал говорить он, и моё сердце сжалось от того, что я понимала, о чём Эштон говорит.
– Я не хотела отворачиваться от тебя. Я открою для тебя все свои двери, окна… И даже чердак на крыше, – усмехнулась я, уткнувшись в уголок его теплых губ.
– Обещаешь? – спросил он, обхватывая меня за попку, присаживая к себе на колени.
– Да. – Прошептала я с тихим стоном, чувствуя, как возбуждение стремительно нарастает внизу моего живота.
– Тогда я всё время буду забираться через чердак. – Пробормотал он около моих губ, и я заметила лукавый блеск в его глазах.
Эштон собирался на встречу с заказчиком, а я жадно наблюдала за ним, свесив ноги с кровати. Он надевал рубашку и тёмно-синие брюки–чиносы, которые сидели на нём идеально. Мне тоже нужно было одеться и поспешить объясниться с Марком, но я, как могла, оттягивала этот момент.
– Не смотри на меня так. – Проворчал Эштон, пытаясь завязать галстук, но у него это плохо выходило. Я встала с кровати, не стесняясь своей наготы, и подошла к нему, схватив за край атласной ткани.
– Как? Просто я никогда не видела тебя в рубашке и галстуке. Ты просто дьявол в этом обличии. – Облизнулась я, завязывая узёл вокруг его шеи. Я умела это делать – папа всегда просил помочь ему с галстуком.
– А тебе и без одежды неплохо. – Шепнул он, шлепнув меня по бедрам, и притянул к себе. Я вдохнула аромат его свежевымытой кожи и заново нанесенного парфюма. Запах окутал меня с ног до головы, и я снова оказалась во власти его чар.
– Нам нужно остановиться. У меня уже всё тело болит. – Промурлыкала я, целуя его под подбородком в очень чувствительное место.
– Ты давно не занималась спортом, Несса. – пошутил Эштон, и, погладив меня по спинке, отпустил. – Я жду тебя сегодня.
– Я приду, как только соберу все вещи. И приготовлю нам что-нибудь, – с нежностью заверила его я, пытаясь найти свою одежду. Мне ещё нужно было взывать такси, и, взяв телефон, я заметила, что от Марка поступил всего один пропущенный звонок. Ох, наверное, весь распереживался, просто ни минутки без меня не может! Мы встречаемся полгода, я пропала неизвестно куда, а от него всего один пропущенный. Ох уж эта Британская сдержанность.
Эштон проводил меня до такси, и, замотавшись в его свитер, я отправилась домой, мысленно репетируя речь, которую я расскажу Марку, когда увижу его. Надеюсь, что он дома.
Нью-Йорк снова погружался в сумерки. Огни города горели ярко, а манящие рекламные вывески переливались всеми цветами радуги. Я так любила этот город, так была счастлива ему теперь… Да теперь каждый дом казался мне произведением искусства, каждое дерево – частью прекрасного сада. Весь мир был таким насыщенным, живым – и как я не замечала этого раньше?