Outcast/Отверженный
Шрифт:
– Мы дома, детка. Почему ты спрашиваешь? – спокойно говорит он и обхватывает моё лицо руками, нежно покрывая его поцелуями. – Мы можем побыть вдвоем, пока Шантель ушла гулять с друзьями.
Я быстро моргаю ресницами, пытаясь понять, о чём он говорит. На лице Эштона блуждает довольная улыбка, будто бы он знает какой-то секрет, который не может мне рассказать.
– Шантель? – переспрашиваю я, отвечая на его поцелуй, едва касаясь его губ.
– Мам, пап, ну, может, хватит целоваться? – я
Эштон рассмеялся и протянул руку к ней, чтобы тоже принять её в свои объятия.
– Принцесса. – Он посмотрел на ребенка и задёл её маленький носик. В ответ девочка засмеялась и схватила Эштона за нос, на что он поморщился и широко раскрыл рот, будто бы хотел её съесть.
– Мам, ну что, ты выбрала, куда мы пойдём гулять сегодня? – спросила маленькая девочка, обращаясь ко мне. Я, как зачарованная, уставилась на неё не в силах ничего ответить. Она такая красивая. Такая милая и безупречная.
Чистая.
– Я хотела прогуляться в сторону обрыва, – произнесла я, посматривая на образующийся водопад. Там у берега красивые цветы, – произношу это так, будто бы мне написали сценарий, и я читаю текст с заготовленного листа.
– Нет! Там опасно, мам! Пап, скажи ей! – захныкала девочка, снова обращаясь к Эштону. Эш кивнул мне.
– Несса, пойдем, погуляем вдоль реки. Не расстраивай нашу дочь. – Он добавил взгляду своего привычного давления и решительности.
– Хорошо. – Встаю с травы, проводя по ней рукой, наслаждаясь её мягкостью, свежим воздухом, пропитанным природой. – Я пойду с вами.
Улыбка замирает на их лицах, и я теряю свой сон и образы Эштона и нашей дочери.
Я с трудом приподнимаю веки и вижу белый потолок. У меня почти ничего не болит, если не считать полной усталости и какой-то потерянности в пространстве. На моих глазах блестят слёзы, и шире открывая глаза, я вижу Эштона, который спит у моей кровати, положив голову около моего бедра. Одной рукой он заменил себе подушку, а другая касалась моего колена.
Наблюдая за этой картиной, начинаю тихо всхлипывать, радуясь, что снова вижу его. Эш вздрагивает и, очнувшись, берёт меня за руки, и сжимая их в своих ладонях, вдруг тоже начинает плакать.
Его слёзы скупые и безмолвные. Он только смотрит на меня, не отрываясь и не моргая, будто думает, что я сейчас испарюсь в воздухе. Мне же хочется рыдать всё громче и громче.
– Детка, тебе нельзя нервничать, тсс. – Эштон встаёт и наклоняется к моему лбу, чтобы успокоить. – Всё хорошо, ты скоро поправишься. Я рядом.
Я ничего не могу сказать, просто обнимаю его, наслаждаясь ощущением тепла его тела, его запахом. Он всегда был таким родным для меня. Даже когда его не было рядом.
– Как ты себя чувствуешь? – Эштон поправляет мои волосы, заботливо убирая их за ухо.
– Теперь хорошо. – улыбаюсь, собирая рассказать ему свой сон, но вижу, как в комнату входят Марк, Холли, Сэм и папа. Я вытираю слёзы с ресниц и улыбаюсь каждому из них по очереди. Задерживаюсь взглядом на Марке – знаю, он всё понимает и просто пришёл меня поддержать. Но всё же есть обязанность перед ним объясниться. Это будет позже.
Может и к лучшему, что я не расскажу Эштону свой сон. Ведь тогда он обязательно сбудется.
*** Один месяц спустя
Мы с Эштоном проезжаем табличку, на которой написано «Добро пожаловать в Аризону!», и я чувствую, как он разгоняется сильнее – ему не терпится прибыть к месту назначения.
Столько штатов проехано за последнюю неделю! И я могу с уверенностью сказать, что это лучший отдых в моей жизни.
Мне пришлось отказаться от роли в мюзикле, и я сделала это легко, без тени сомнений. Я очень любила танцевать, но поняла, что не готова делать это на показ. Я решила, что после того, как мы вернёмся из нашего путешествия, я открою небольшую танцевальную студию для детей и буду заниматься любимым делом.
Отец по–прежнему не одобряет Эштона, но отношения между моими двумя любимыми мужчинами с каждой встречей становятся теплее. Я думаю, что со временем он смириться с моим выбором, да и сам найдет себе новую любовь: их брак с Алисей наконец-то , разлетелся к чертям , чему я не могла не порадоваться. Я вдруг представила лицо Алисии, как она расплачивается в салоне красоты одной из золотых карточек, а они все заблокированы. Ох, жаль её.
Холли наконец–то поделилась со мной причиной своего разлада в отношениях с Сэмом, и я потом долго отходила от такой новости. Она попросила пока ничего никому не рассказывать, даже Эшу, и я все еще сдерживаю свое обещание.
Эштон прибавляет громкость, и я с улыбкой наблюдаю за тем, как он поёт для меня песню «She is» группы The Fray:
– She is everything I need that I never knew I wanted… (англ. «Она – всё, в чём я нуждаюсь, все мои желания, о которых я не знал») – Эштон поёт всё громче, качая головой в такт музыке, при этом успевая смотреть на меня и наблюдать за дорогой.
– У тебя неплохо получается. – Я заливаюсь смехом и достаю камеру, чтобы заснять этого несостоявшегося певца на телефон. Его рука в знак протеста сильнее сжимается на моём бедре, и он перестаёт петь.
– Ну, Эштон, прошу тебя. Не останавливайся, – хнычу я, закусывая губы. Эштон бросает на меня взгляд полный решимости и останавливает машину около заправки. Я совсем забыла, что мы очень давно не заправлялись.
Мы оба выходим из машины, Эштон - заправить Мустанг, ну а я просто потому, что устала всё время находиться в сидячем положении. Я облокотилась на капот локтями и принялась ждать, когда он сходит и оплатит бензин.