Ойла. Двенадцатая луна Земли
Шрифт:
— Ну, что вы скажете, Сергей Семенович и Александр Петрович?
— Я могу сказать, — ответил Фантаст, — что ничего не могу сказать.
— Зато я могу сказать, — вмешался Григоров. — Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Не даром называется наш кинематограф «великим обманщиком», он может сделать все, что угодно. Это просто ловко сделанная картина для обмана зрителей. Я никогда не поверю, что то, что мы видели, могло происходить на самом деле.
Переубедить старого кардиолога было невозможно.
Раздался звонок входной двери. Открыла жена Фантаста,
— А, Виктор Петрович пожаловал, мы не ожидали, что ты так скоро прилетишь, — пожал ему руку Фантаст.
— Да я вылетел утром из Сталинска самолетом и вот уже здесь, у вас.
— Тогда знакомься, вот знаменитый кардиолог, профессор Григоров Сергей Семенович, а это мой брат, преподаватель физкультуры, известный спортсмен-борец и гроза устроителей соревнований, международный арбитр, считающий единственной достойной борьбой спортсменов — французскую, ныне называемую еще классической или греко-римской и самостийный экспериментатор.
— Я ради профессора и прилетел, чтобы показать, как прокалывают сердце.
— Чур меня, чур, — замахал руками Сергей Семёнович, — не пугайте, мне ещё в клинику надо.
— Нет, я готов немедленно показать вам это. Таня, принеси мне спицу, ты же мастерица вязать.
Татьяна Михайловна принесла потребованную спицу, но в комнате не осталась, а скорее прикрыла за собой дверь. Виктор Петрович усмехнулся:
— Не для женских нервов, — снял с себя пиджак и начал стягивать рубашку.
— Да подожди ты, — остановил его брат, — отдохни хоть с дороги.
— Какой отдых, я сегодня же должен лететь обратно. Как удачно, что я застал у тебя профессора. Мне надо успеть к началу соревнований. Жаль, нет у вас рентгеновской аппаратуры, чтобы заодно сделать снимок.
— Виктор, мне звонила Света, и я обязался взять с тебя слово не повторять этих опасных экспериментов.
— Да, зря я их напугал. Подумаешь, кровь из ранки. Не сообразил, что из сердца она осталась бы в груди, а не вытекала наружу.
— Но слово я с тебя должен взять.
Сергей Семенович с недоверием смотрел на братьев.
— Дам, дам тебе слово — с завтрашнего дня, а сейчас пусть профессор посмотрит и засвидетельствует, что увидел. У кого есть зажигалка?
Зажигалка нашлась у Наумова. Виктор Петрович подержал конец спицы над огнем, потом сел на стул, широко расставив ноги, и стал осторожно прокалывать острием спицы грудь в области сердца. Кардиолог только неодобрительно покачивал головой. Спица все укорачивалась, входя в грудную полость. Виктор как бы нащупывал её концом бьющееся сердце. Это ему удалось, и он осторожно ввел острие, видимо, в сердечную мышцу. Во всяком случае, выступающая часть спицы стала подрагивать, отражая сокращения сердца. Фантаст едва успел подставить стул, на который буквально рухнул знаменитый кардиолог. Он побледнел, ему стало плохо. Появилась догадливая Таня со стаканом воды. Сергей Семенович залпом выпил весь стакан и сказал:
— Не может быть. Я всю жизнь боролся за сердце пациента, а здесь, при мне… без инструментов, грязными руками доказывают,
— В Москве сейчас находится жена нашего торгпреда в Маниле, она врач, и сама всё видела. Вот её телефон.
Виктор Петрович сиял от удовольствия и осторожно извлек спицу из груди. Никакой ранки не было. Осталось только пятнышко, которое быстро исчезло. Таня пригласила:
— Пойдемте, попьем чаю, а то все как с ума сошли.
— Именно сошли с ума. Вашими устами глаголет истина, — подтвердил Григоров.
Татьяна Михайловна увела всех в соседнюю комнату, а Фантаст бросился к телефону. Он позвонил незнакомой женщине, представился, и та охотно ответила ему:
— Да, я присутствовала при пяти или шести операциях хилеров. Они ничего не берут за свою работу, делают это только во имя добра. Молятся перед началом операции и как бы заряжают себя для этих удивительных действий. Все остальное происходит так, как на привезенных мной из Манилы фильмах. Но я зареклась рассказывать об этом, потому что после первой же попытки попала под такой обстрел печати, что мне хочется отмыться. Вам и профессору Григорову, о котором я знаю, охотно подтверждаю это, но с тем, чтобы вы не упоминали моего имени.
В комнату вошли Григоров, Сенчуков и Виктор Петрович.
— Ну, что, — спросил Сенчуков, — вы позвонили дипломатической даме?
— Да. И принял для себя решение.
— Какое? — поинтересовался Григоров.
— Немедленно поехать на Филиппины.
Глава пятая. Чародейка
Вычислять можно и без цифр.
Врач-хирург, побывав в Лондоне, и получив радиограмму об отмене приезда бригады врачей, счёл своим долгом прибыть на остров к пациенту.
Удивлению не было границ, когда его встретил сам профессор Уоллер не в постели, а бодро открывший ему дверь.
— Что такое, дорогой профессор! Я рассчитывал на встречу с вами у операционного стола, но не в коридоре.
— Вы имели в виду ракового больного? Так его здесь нет. Но вас ждёт сюрприз, — и он пропустил вперёд себя уборщицу с подносом, на котором лежала извлечённая из профессора Уоллера злокачественная опухоль. Хирург, достав из кармана резиновые медицинские перчатки, осторожно взял ещё не увядшую ткань, и стал рассматривать её со всех сторон: — Ничего не понимаю, мы должны были отрезать эту опухоль с частью желудка, а она лежит здесь чистенькая, без следов надреза.