Озарение Нострадамуса
Шрифт:
Новоявленную императрицу, в глаза не видевшую Наполеона, повезли через всю Германию к провозглашенному супругу, который изволил встретить ее недалеко от Парижа по дороге в Кампьен, перед этим написав полное любви и преданности письмо своей Жозефине.
Новелла седьмая. Сын бога Тота
Одинокий человек в белом генеральском мундире подъехал в коляске к обрывистому берегу.
Гренадер на козлах отъехал подальше, чтобы не мешать сошедшему на скалистую тропинку генералу, который встал на самом обрыве, скрестив руки на груди, и смотрел на море.
Вдали виднелся корабль. Узник знал, что это английский военный фрегат стережет его, сосланного врагами на затерянный в океане остров.
За кораблем простирался нескончаемый морской простор, сливаясь с небом. Под ногами артиллерийской канонадой грохотал прибой, и облака пены, как дым московского пожарища, окутывали скалы, а перед мысленным взором генерала в огне сражений и пушечной пальбе сменяли друг друга события последних лет, когда он был на вершине могущества и европейские короли ползали перед ним на коленях. Недовольный русским императором, плохо ему помогающим в континентальной блокаде, которой он хотел задушить непримиримого своего врага Англию, он порвал франко-русский союз и перешел через реку Березину, развернув на чужой земле полу миллионную Великую армию, чтобы в первом же сражении поставить и русского царя на колени. Но эти варвары уклонились от боя и отошли в глубь своей территории, вынуждая всю Великую армию преследовать их, удлиняя тем пути своего снабжения, что не могло не беспокоить Бонапарта, учитывающего на войне все мелочи.
Раздраженный этим, император удалился в свою палатку, куда заглянул адъютант, осведомившись, угодно ли его величеству выслушать придворного астролога, явившегося с утренним докладом.
Наполеон кивнул, и ученый, низко кланяясь, появился перед ним.
— Ну, что говорят там звезды? — резко спросил император.
— Звезды сулят вам победы, ваше величество, во всех сражениях этой великой войны.
— Сражениях? — сердито повторил Наполеон. — А если враги удирают при одном появлении моих авангардов?
— Но вы победите их, едва настигнете.
Наполеон нахмурился, а астролог продолжал стоять, переминаясь с ноги на ногу.
— Вам непременно надо настичь их и разбить наголову, иначе…
— Что иначе? — удивился Наполеон.
— Иначе может сбыться предсказание давнего астролога, точно указавшего за двести пятьдесят пять лет свержение Бурбонов с престола и многие другие события.
— С этим размазней Людовиком XVI можно было бы поторопиться вашему предрекателю. Кто он такой?
— Это доктор Нострадамус, который тщетно пытался предотвратить предсказанную им гибель короля Генриха II в турнирном поединке, как подсказали ему звезды, а они не торопятся, ваше величество.
— Ну и что же предсказывают эти неторопливые звезды нам с вами? Или колдун-звездочет, читавший наши судьбы по ним?
Астролог протянул Наполеону бумагу:
— Я выписал этот его катрен. К сожалению, он на старофранцузском языке, но вы поймете.
Наполеон прочел:
Всех покорив, решит, что так и будет,Ведя на север армию свою.В снегах живут совсем другие люди.От них бежит, все потеряв в бою.— Какое это имеет ко мне отношение? Здесь нет ни имен, ни дат. И, кроме того, это уже произошло с Карлом XII, шведским королем, разбитым под Полтавой русским царем Петром.
— Я хотел бы думать так, — забормотал астролог и, пятясь, выбрался из палатки.
Адъютант доложил, что захвачен в плен русский гусарский поручик.
— Привести вместе с переводчиком.
— Он говорит по-французски, как мы с вами, ваше величество.
— Ведите, — приказал император.
Пред ним предстал бравый гусар с лихо закрученными усами и бакенбардами на румяном скуластом лице.
— Его императорского величества гусарского полка поручик Дроздов с сожалением приветствует гениальнейшего полководца на русской земле, — отрапортовал гусар, ощущая неловкость только из-за отобранной у него сабли.
Бонапарт сумрачно взглянул на пленного, удивляясь его формой обращения к нему, перед которым пленные обычно трепетали.
— Сожалеть надо вашему государю, который не дорожил моей дружбой и у которого служат офицеры, охотно сдающиеся в плен.
— Если вы имеете в виду меня, ваше величество, то моя лошадь сломала ногу, и мне пришлось истратить пистолетный заряд, чтобы избавить коня от мучений, а пешего меня нагнали ваши конные егеря, но у меня уже не было заряда, чтобы пустить себе пулю в лоб.
Наполеон посмотрел теперь на поручика внимательно:
— Егеря, говорите? Видимо, мне придется, как на охоте, придать егерям еще и своры гончих, чтобы угнаться за вашими зайцами.
— За львами, ваше величество, перед которыми ваши гончие подожмут хвосты, а егеря повернут назад.
— Что-то я не помню львов при Аустерлице.
— Это было на чужой земле рядом с немцами, ныне предавшими нас. Да и там наши не бегали.
— А на своей земле?
— В сражении, которого мы все так ждем, мы покажем, как любим свою землю. Могу заверить, что Аустерлица не будет.
— Что ж, — сказал Наполеон. — Дайте ему коня порезвее, чтобы он догнал своих зайцев.
— Львов, ваше величество, — поправил императора поручик и вышел из палатки вместе с адъютантом.
В русском штабе не хотели верить, что он встречался с самим Наполеоном, но чужой арабский конь, чужая немецкая сабля и французское седло были тому доказательством.
Повторить Аустерлиц на русской земле Наполеону не удалось. Только под самой Москвой ловко уклонявшийся от боя Кутузов, дал наконец сражение. У Наполеона было ощущение, что он с разбега ударился о стену.
Он потерял ощутимую часть своей армии, а русские так и остались на своих позициях.
Утром они все же оставили их, и Наполеон счел сражение выигранным. Объезжая поле, он видел убитых: и своих, и чужих.
Ехавший с ним рядом адъютант обратил его внимание на гусарского офицера, окруженного мертвыми телами французских егерей.
Наполеон узнал своего первого русского собеседника около Березины поручика Дроздова.
Он на деле доказал, пав в бою, что был смел не только в разговоре с легендарным Бонапартом.