Озаренный Оорсаной 1. Отрочество
Шрифт:
Глава 14
Утром я уговорил тетю отпустить меня домой, а Ромуал любезно вызвался поработать моим шофером. Чувствовал я себя практически нормально. Только лицо было слегка припухшим, и кожа вокруг глаз отливала желтизной.
Устроившись за столом в каморке, я разглядывал заготовку кольца и размышлял о том, что мне очень не комфортно находиться в этом доме. Я здесь живу уже неделю, и с каждым днем мне все меньше хочется сюда возвращаться.
На самом деле, мне уже было знакомо подобное чувство. Тут все дело в Никосе, в его манере разговаривать со мной сквозь зубы, постоянных попытках контролировать и делать замечания. Мне даже казалось, что я попал
Сошелся я с девушкой по имени Света. Встречались мы с ней долго, примерно полгода. Кафе, рестораны, прогулки. Все было хорошо, ничего не предвещало беды. В общем, посовещавшись, пришли мы к закономерному выводу: пора попробовать жить вместе. По-серьезному, а не так: одну-две ночи в неделю — то у нее, то у меня.
После долгих переговоров, обид и угроз с ее стороны, я согласился переехать к ней. В принципе, жилищные условия вполне располагали. Двухкомнатная квартира, почти в центре города. В одной комнате поселились мы, в другой обитала ее мама.
И вот новоявленной теще я пришелся не по вкусу. Не то, чтобы она поставила дочку перед выбором — либо я, либо он, но вот этак подленько и по-всякому она пыталась дать понять и ей, и мне, что я — не достоин. Постоянные мелкие придирки:
— Почему не помыл за собой посуду?
— Помыл.
— Почему тогда за Светочкой не помыл? Она устала, готовила ужин. Ты не туда ставишь сковородку, чай должен стоять не здесь. Ничего не понимаешь — не лезь.
Дошло до того, что она чуть ли не по пятам за мной ходила, отслеживала каждый мой шаг. При виде тещи у меня все начало валиться из рук — и она это обязательно громко комментировала. Как результат, через полгода такой жизни у меня началась сыпь по всему телу на нервной почве, стал дергаться глаз от ее голоса. Проблема была еще и в том, что, я первые дни пытался ей противостоять, все-таки, считал себя мужиком, а эта женщина отлично умела парировать мои крики своими женскими способами. Она обижалась, жаловалась на меня дочке, какой я злобный тиран, грозилась уйти и умереть. Светочка всегда вставала на ее защиту. А Светочку, я любил. Сейчас стыдно в этом признаваться, но действенную управу на тещу я так и не нашел. Мне было тогда двадцать пять лет, и это был хороший жизненный урок. Который закончился полным разрывом наших отношений.
Никос мне напоминал ту тещу. И это было весьма неприятно. В любом случае, я решил для начала просто с ним поговорить:
— Никос, объясни, почему ты себя так ведешь? Что тебя обидело? — обратился я к нему.
— Прошу прощения, Семюсель, временный владелец дома, но если бы вы потрудились самостоятельно все обдумать, я надеюсь, ваших умственных способностей было бы вполне достаточно, чтобы понять причину моего к вам отношения.
— Так, ответь мне четко. Если я и лишен статуса друг семьи, то я по-прежнему остаюсь временным владельцем дома со статусом гостя. Разве с гостем можно общаться таким тоном? — жестко спросил я.
— Статус гостя бывает разным, ваш статус обозначен, как «ненадежный».
— Это связано с амулетом, который задействовал Ромуал? Но ведь не я его задействовал. Да и что в нем такого страшного? Ну, не смог ты записать нашу беседу, так и что? У меня тоже должно быть личное пространство!
— А вы знаете, что такое лишиться вдруг глаз, ушей и рук? Когда не понимаешь, что произошло? Когда весь мир рушится? Когда, включив все оставшиеся вычислительные возможности, вдруг обнаруживаешь, что причина всего этого — друг семьи? Как можно было так поступить? За что?
— Прости, Никос. Я не знал, что дело обстоит именно так. Ромуал сказал, что запустил простой амулет, который не позволит записать наш разговор. Давай мириться? Обещаю больше не использовать подобный амулет!
— Ваш статус — «гость дома». Я больше не могу его менять. Дождитесь магистра Эрика.
— Чертова железяка, — тихо ругнулся я. — Недокомпьютер! — похоже, придется еще неделю потерпеть его. Я сверился с данными в Ибри — да, ровно семь дней осталось. В следующий понедельник я стану полноценным владельцем этого особняка. Тогда у меня будет достаточно прав, чтобы изменить ситуацию.
— Семюсель, у крыльца стоит посетитель. Вывожу изображение. Разрешить вход в дом?
Передо мной возникло изображение мужчины в пальто с темными волосами. На вид ему было лет сорок. Он мне не был знаком. Но в этом доме я мог не опасаться нападения на себя.
— Разрешаю, — произнес я и, встав со стула, направился к дверям.
— День добрый, — произнес мужчина, внимательно меня разглядывая, — надо же, как ты изменился! Вырос как! Когда я последний раз тебя видел, ты был совсем мелким, лет трех- четырех. Я бы тебя не узнал. Прости, что приехал, не предупредив. Был по делам в вашем городе и услышал о нападении на тебя. Решил заглянуть, — он снял пальто и повесил его на вешалку.
— Кто вы? — спросил я, разглядывая его военную форму. Под пальто ее не было видно, мужчина показался мне обычным горожанином, а сейчас — другое дело. Сразу стала заметна и выправка.
— Прости мне мои манеры. Я Юрий Данкоорс. Последние годы работаю помощником Герцога Димитрия Вязеоорса. Зови меня Юрий, я так привык.
— Я — Семи, проходите, садитесь, — кивнув, в ответ представился я, и показал рукой в направлении стола, — будете травяной чай? Есть еще печенье.
— С удовольствием. На улице сегодня подморозило, так что горячий чай будет весьма кстати.
Он расположился в гостиной и молча ждал, пока я накрою на стол. Осторожно взял горячую чашку. Пил медленно, маленькими глотками, с наслаждением, прикрыв глаза.
— Великолепно, то, что надо!
— Так чем я заинтересовал такого важного человека?
— Все достаточно просто, не буду тебя томить. Я был дружен с твоим отцом и знаком с твоей матерью. Мы вместе воевали, и твой отец пару раз спас мне жизнь, — он говорил по- военному четко, короткими, рублеными фразами, глядя мне прямо в глаза. — Мы вместе получили дворянство, а затем наши пути разошлись. Меня забрал к себе Герцог, а твой отец уехал в этот город, в надежде поселиться здесь. Не знаю, что его толкнуло поучаствовать еще в одной войне. Но результат тебе известен. Он и твоя мать погибли. Я тогда справлялся о тебе. Все-таки, я считал себя должным твоему отцу. Спасая меня, он рисковал своей жизнью, а это требует от любого дворянина признания за собой долга. — Он прервался на мгновение, наливая новую порцию обжигающего чая в свою кружку, и продолжил, — так вот, я справлялся о тебе, мне сообщили, что все хорошо. Школа оплачена до совершеннолетия, жилищных проблем нет. Живешь с родной сестрой матери. Да, это было моей ошибкой, на этом я успокоился, — он печально вздохнул и огляделся.
— И что дальше? — не выдержал я.
— Дальше. Недавно мне попалась газета со статьей. Подробной статьей о тебе и о твоей жизни. Я не считаю себя свободным от долга перед твоим отцом, я по-прежнему должен ему за то, что нахожусь сейчас здесь, а не лежу в вечных льдах. — Он встал и прошелся вдоль стола, заложив руки за спину. Затем остановился напротив меня:
— Я обратил внимание Герцога Димитрия на эту статью. Признаюсь, немного сгустил краски. Я подобрал тебе этот дом, зная, что магистр Эрик тоже был другом твоего отца. Еще я добился выплаты полного содержания, которое чиновники зажали. В момент совершеннолетия тебе перечислят еще тысяч десять-двенадцать актов. Все бумаги уже оформлены.