Озеро затерянных миров
Шрифт:
– А как же! – улыбнулся Гамаш. – Но сейчас нам надо поторопиться, чтобы успеть поставить утреннюю порцию.
– Так у вас же ещё вся ночь впереди.
– Ночь слишком коротка. Вы погуляйте пока, если хотите, только далеко не уходите.
– Хорошо, а вы за нашим котом присматривайте.
Гамаш и Дим вернулись в белый дом, а Мира с Ромом отправились исследовать окрестности.
– Интересно, – девочка заглянула на трибуну с лоханями, – посуда ничем не прикрыта, а вдруг какие-нибудь мошки-блошки нападут?
– Для них пан смертельно ядовит, – объяснил Ром. – Они его как огня боятся.
– М-да, как тут всё непросто, – покачала головой Мира. – Слушай, давай не будем нигде ходить, я и без того устала. Лучше посидим на свободной трибуне.
– Возражений не имею, – согласился флоин.
Мира присела на нижнюю трибуну и подставила лицо солнечным лучам. Вскоре в воздухе начал разливаться чудесный тонкий аромат.
– Как вкусно пахнет, – полной грудью вдохнула Мира. – Что это?
– Пан поджаривается на солнышке, – улыбнулся Ром. – Иди, посмотри.
Мира встала и подошла к лохани. «Молоко» поднялось вровень с бортиками, загустело и стало походить на тягучую пену. Прямо на глазах пан приобретал едва заметный светло-жёлтый оттенок.
– Ну не чудеса ли! – воскликнула девочка.
– Обычное дело, – пожал плечами флоин. – Кстати, сейчас вечер наступит.
– Вечер? – забеспокоилась Мира. – Как же так? Я думала мы сегодня успеем к родне попасть.
– Нет, теперь только завтра.
– А где мы будем ночевать?!
– Не беспокойся, ночь пролетит очень быстро.
Глава шестая. Ночь, утро, день
– Смотри, Ром, солнце падает! – с ужасом воскликнула Мира.
– Нет, оно заходит.
– Так быстро?
– Ага.
Из белого дома выскочили Гамаш и Дим. Они подхватили лохань и унесли её в дом.
Мгновенно опустились сумерки, словно некто невидимый задёрнул плотный серо-голубой тюль.
– В дом пойдёте или воздухом подышите? – выглянул из-за двери Гамаш.
– Воздухом подышим, – ответил Ром. – Мира никогда не видела зарабийских ночей.
Гамаш скрылся в доме. Спустя минуту в окне зажёгся свет и стало видно, как отец с сыном сидят за столом, занимаясь своей кропотливой работой.
– А что необычного в зарабийских ночах? – поинтересовалась девочка.
– Сейчас увидишь.
Дверь домика снова приоткрылась, и на пороге показался зевающий Аксельбант. Заметив хозяйку, он заторопился к ней, волоча за собой поводок шлейки. И тут раздался странный глубинный гул.
– Что это? – встревожилась Мира. Она схватила кота на руки. – Землетрясение?
– Это наступает ночь.
Ром примостился рядом с девочкой и поднял глаза вверх. Небесный свод потемнел, по нему расползлись серо-багровые полосы и понеслись чёрные облака, да так быстро, что у Миры закружилась голова. Гул нарастал, становясь всё громче и басовитее.
Перепуганный Аксельбант засунул голову под куртку девочки и сопел ей в подмышку, переживая странное и страшное природное явление. Постепенно бег облаков замедлился, и по небу разлилась густая сливовая синева. В этой глубочайшей синеве не виднелось ни единой звезды.
– Смотри, – шепнул Ром, – сейчас красиво будет.
В тёплом сине-сиреневом воздухе стали возникать крошечные огоньки, похожие на светящиеся тополиные пушинки.
– Ах, – только и могла произнести Мира, в восторге наблюдая за необыкновенным зрелищем.
Огоньки парили, кружились, не касаясь земли. Они путались в ветвях деревьев, из-за чего казалось, что кроны украшены светящимися гирляндами. Аксельбант тоже заинтересовался, чем там восторгается хозяйка, и высунул голову из-под куртки.
Увидав, что вокруг творится, кот едва ли не по-человечески завопил: «Ма-ма!». Мира отстегнула поводок и отпустила своего питомца. Подпрыгивая, Бант затанцевал на задних лапах, пытаясь поймать светящиеся пушинки. Мира смеялась, глядя на него, и хлопала в ладоши.
Вдруг пушинки исчезли так же неожиданно, как и возникли. Аксельбант перестал прыгать и с разочарованным видом уселся рядом с хозяйкой. Сливовая синева посветлела, сделалась лазурной, и над землёй с отдалённым гудением помчались белоснежные облака с розоватыми краями. Из домика выбежал Гамаш, следом торопился Дим. Они несли новые порции пана. Едва работники установили лохани, как сквозь облачную карусель хлынули лучи ослепительно жёлтого солнца. Ветуловое «молоко» заволновалось, вспенилось и стало подниматься к бортикам.
– Это и вся ночь? – Мира не могла поверить в происходящее.
– Ага, – коротко бросил Гамаш, пристально наблюдал за поведением пана. Дим ушёл обратно в дом.
– А спать когда?
– На это другое время есть.
– Зимой, что ли? – не отставала девочка.
– Когда? – не понял Гамаш.
– В Зарабии три времени года, – пояснил Ром. – Зимы здесь вообще нет, после осени сразу наступает весна.
– Ловко, – покачала головой Мира. – Хорошо устроились.
– Вы кушать хотите? – спросил гостеприимный Гамаш.
– Не откажемся.
Мире, как потенциальной наследнице ветуловых плантаций, разрешили вдоволь отведать чудесного лакомства, нарезанного аккуратными прямоугольниками. На вкус сладости Зарабии оказались нежными, как утренний туман, сладкими, с лёгкой кислинкой и пахли то ли липой, то ли медовой акацией. Аксельбанту, как любимому питомцу дочери владельца ветуловых плантаций, налили полную чашку густого «молока». Он долго принюхивался, мочил в чашке усы, но в конце концов признал угощение достойным своей персоны.