Озеро. У источника власти. Мини-роман
Шрифт:
Это была красивая старая женщина, сотканная из тумана и света, вся золотая… Она приказала ему копать песчаную стену, даже дала совет, чем копать: он вытащил какой-то острый уголок из груды ржавого железа, на которую как раз намеревался упасть, бросившись с обрыва.
Не понимая, что он делает и зачем, Ваня принялся скрести обрыв, очень скоро устал, но фея настаивала, кружилась вокруг, пела песни и шептала всякие ласковые слова, впрочем, не открывая рта. Странно, что Ваня вовсе не боялся этого призрачного создания, забыл он и про волков. Один раз он чуть даже не поссорился с золотой феей, бросил свою железяку и сказал:
– Копай сама, если тебе нужно! Меня уже давно дома ждут.
Но фея сказала, что сама она не может, потому что у нее нет плоти, и она прозрачная, как огонь. Сказав так, фея прошла сквозь песок и корни сосны, исчезла в ее стволе и появилась снова, с другой стороны дерева.
Наконец, железяка звякнула обо что-то твердое – это и был «кулон счастья», как Арсеньев назвал его потом, потому что фея строго-настрого наказала беречь его, поскольку однажды наступит такой день, когда этот маленький предмет поможет ему найти его любовь.
– А теперь – спи! – приказала фея, и Ваня действительно заснул на том же самом месте, где и днем, и проснулся, когда уже вовсю сияло солнце, проснулся и сразу побежал домой, думая, что родители уже сошли с ума.
Но оказалось, что никто его дома даже не ждал, потому что никакой ночи не было, а продолжался тот самый вчерашний день, когда он пошел на карьеры – умирать от несчастной любви. Теперь он обнаружил, что больше и вовсе не хочет умереть, а лучше поедет в тот далекий город, где теперь живет Таня, и женится на ней. И еще он нашел в своем кармане «кулон счастья»…
Арсеньев так и не понял, что с ним тогда, на карьерах, произошло. Руки его были в земле, под ногтями грязь, это и мама заметила… Значит, он и вправду копался где-то, вправду нашел «кулон счастья». А вот была ли золотая фея? Ведь, если бы была фея, тогда была и ночь, когда он проснулся на обрыве. Но ведь ночи не было, он ушел днем и пришел днем, значит все это – и ночь и сама фея – просто приснилось ему! Но, если ему приснилась фея, то каким же образом он раздобыл «кулон счастья»?
Маленький Арсеньев никому не показал кулон, и так далеко запрятал, что он долго не попадался ему на глаза…
Повзрослев, Арсеньев эту таинственную историю переосмыслил. Сильное потрясение, готовность умереть и сам страх смерти, – все это породило кратковременное расстройство психики. И он действительно рылся в песчаном обрыве, и на самом деле нашел кулон.
Много лет украшение лежало на самом дне ящика с другими бесполезными предметами – радиолампами, сломанными замками – вещицами, которые вряд ли могли бы пригодиться, но выбрасывать которые жалко. Однажды, уже будучи взрослым, Арсеньев нашел кулон, который считал потерянным, внимательно рассмотрел его и даже присвистнул от удивления.
Это был круг размером с рубль, в центр круга было впаяно кольцо, сделанное из камня. В камне чернела выемка в форме мальтийского креста, именно она и совпала теперь с Юлиной брошью.
Арсеньев отнес «кулон счастья» в ювелирную мастерскую и узнал, что изготовлен он из чистого золота, самой высокой пробы. Только вот что странно: никакой пробы на нем выбито не было, что говорило о значительной древности предмета. Самым удивительным было то, что в оправу из золота был вставлен какой-то совершенно невзрачный черный камень, чуть ли не кусок простого каменного угля… В той же мастерской Арсеньев купил цепочку и с тех пор стал носить свой «кулон счастья» на груди.
Все-таки ему хотелось верить, что кулон настоящий, и что он поможет ему найти свою любовь. Под любовью он, конечно, подразумевал Таню, которая уехала в другой город, неизвестно, впрочем, какой… Позже он понял, что фея говорила о любви вообще. А теперь оказалось, что говорила она о девушке, которая тогда еще и вовсе не родилась на свет!
У Арсеньева уже не оставалось никого сомнения: была и фея, было и предсказание. От этих мыслей у него буквально кружилась голова. Юля осталась очень довольной, что ее украшение теперь увеличилось вдвое, а Арсеньев представить себе не мог, что ему делать с этой ситуацией. Выходило, что девушка, с которой он хотел просто хорошо провести время, на самом деле являлась его суженой.
Но он вовсе не собирался жениться на ней! Юля была хороша для романтической истории, редких тайных встреч, которые приятно щекочут нервы, но жить с нею всю жизнь… Нет, это невозможно. С женой ведь надо о чем-то разговаривать. А с этой девушкой Арсеньев постоянно держал себя в напряжении: он боялся сказать что-нибудь слишком умное, чтобы не показаться перед ней полным дураком. Ведь люди подобного склада считают глупостью все, чего не понимают, интеллигентных людей они презирают, главным достоинством человека считают его крутизну. Получалось, что таинственная фея, сотканная из золотых лучей, прочила ему в жены именно эту девушку – абсурд! Он представил, как приведет молодую жену в гости к любым своим знакомым, и за столом потечет обычный разговор, скажем, о литературе Серебряного века… Дамы и господа, вытягивая губы трубочкой, будут произносить: Бунин, Груздев, Гумилев… А Юля вдруг скажет:
– А я вообще не читаю стихов: типа того – не врубаюсь…
Юля была великолепным, золотистым сосудом, изящным и звонким, но вот наполнить его соответствующим содержимым – возможно ли?
Арсеньев поднял голову: сосуд спокойно сидел рядом с ним на бревне и поигрывал вновь приобретенной дорогой вещицей.
Арсеньев вспомнил слова, которые Юля произнесла вчера в магазине:
– Я люблю вас!
Интересно, какой смысл она, да и вообще – представители ее поколения вкладывают в слово люблю? Может быть, просто то же самое, что в иностранной литературе именуется заниматься любовью? Если это так, то совесть его чиста, и оба они хотели, фактически, одного и того же…
Мобильник Юли заиграл какую-то попсовую мелодию. С ловкостью ковбоя Юля выхватила аппарат и движением пальца вскинула крышку.
– Да, мамуля!.. С девчонками… Есть и мальчишки… Нет, мамуля… Ну, все… У меня батарейка садится. Больше не поговорим.
Юля подняла глаза на Арсеньева. Мама, конечно, беспокоилась, не трахнет ли ее кто-то на этой турбазе. Но больше всего об этом беспокоился папа. Эх, если бы они знали всю правду о ней, то были бы изрядно удивлены…
Человек, сидящий радом с ней, был сильно потрепан от долгой холостяцкой жизни, толст и невзрачен. Но она любила его. Вряд ли она смогла бы описать это чувство словами, но ей просто очень хотелось быть рядом с ним, постоянно смотреть на него… Впрочем, не более. Она и представить себе не могла, что совсем уже скоро они залезут в эту палатку и там… Что будет происходить – там?