Ожерелье для Франчески
Шрифт:
– Почему ты так решил?
– Когда Варли обвинил Мелинду, что та не собиралась иметь от меня детей, ты не подтвердила его слов, хотя я видел по твоему лицу, что он сказал правду.
– Я молчала, потому что думала, ты хочешь ее вернуть.
– Когда я только намекнул, что Варли может оказаться в тюрьме, ты чуть не упала в обморок.
– Я не могла вынести твою умышленную
– Ночью, когда я вернулся в отель, ты была вся в слезах на диване, а не в постели. Тогда я разозлился, но все же заставил тебя выйти за меня замуж. Пытался уверить себя, что это поможет тебе забыть его? И разве можно упрекать тебя за то, что ты любишь его? Ведь и я знал когда-то, что такое любовь.
Услышав его признание, Френ встрепенулась и с надеждой спросила:
– Ты любил?
– О да, я любил.
Увидев боль, исказившую его лицо, Френ замерла.
Блейза словно прорвало:
– После скандала, устроенного Шерри, я сделал все возможное, чтобы найти тебя, но потерпел неудачу. Тогда я попытался выкинуть тебя из головы, разлюбить тебя. Вот почему отказался от той квартиры. С ней связано слишком много воспоминаний.
Сердце вновь забилось в груди Френ: он любил ее!
– Я похоронил свою любовь, – продолжил Блейз, – но ты внезапно снова ворвалась в мою жизнь. Я старался убедить себя, что меня ты больше не интересуешь. Но один взгляд на тебя оживил все мои чувства.
Она стояла неподвижно, покойно сложив руки на груди.
– … Я не сомневался, что откуплюсь от Мелинды, но ты была влюблена в своего жениха. Вот почему я был доволен, когда Мелинда и Варли сбежали вместе. Я ждал, что вскоре ты разлюбишь его. Надеялся, что смогу вернуть твою любовь. Безответная любовь такая мука!
– Мука, – эхом вторила Френ. Он обреченно вздохнул.
– Что же, если ты хочешь аннулировать…
– Почему я должна этого хотеть?
– Ты только что подтвердила: односторонняя любовь не имеет будущего.
– Разве наша любовь односторонняя? Если бы ты хоть раз выслушал меня, а не говорил за меня…
Он пристально смотрел на нее. Его серые глаза потемнели.
– Я любила тебя в прошлом. Люблю до
Лицо его просветлело. Он открыл было рот, но Френ предупреждающе подняла пальчик:
– Не перебивай. Я думала, что люблю Керка. Но в ту ночь, когда ты на руках донес меня до комнаты и я поцеловала тебя, мне стало ясно, что я никогда не смогу выйти замуж за Керка. То мое чувство было просто увлечением. – И прибавила не без горечи: – Которое он использовал.
– Почему ты мне не сказала? – вдруг охрипнув, потребовал ответа Блейз.
– Я разозлилась на тебя за то, что ты смеялся над кольцом.
Блейз неожиданно обхватил ее, выдернул из кресла и прижал к себе, шепча:
– Я бы с радостью отшлепал тебя. Если бы ты знала, каких мучений мне стоила твоя ложь! Я безумно ревновал каждый раз, когда думал, что он прикасался к тебе. Готов был сломать ему шею.
Взглянув на Блейза сквозь длинные ресницы, она сказала притворно-застенчиво:
– Надеюсь, ты не собираешься превращать меня в мальчика для битья?
– Я найду другие способы контролировать тебя.
– Например?
– Лишить тебя памяти. Не сомневаюсь, ты ее потеряешь, когда влюбишься в меня во время нашего медового месяца.
– У нас будет медовый месяц?
– Естественно. Он начнется на Гавайях и продлится всю оставшуюся жизнь.
– И когда начнется медовый месяц?
– Когда ты захочешь.
– Прямо сейчас не испугаешься?
Он бросил взгляд в сторону спальни, она покачала головой.
– Не там.
Блейз вздернул брови.
– Ты рискуешь!
– Знаю, чем.
Она прильнула к нему.
– Хочу любить у огня семейства Балантайнов. Разве не язычки этого огня ношу я сейчас на своем теле?
Блейз в восторге впился в ее губы. Поцелуй, долгий и глубокий, обволакивал Френ ровным жарким пламенем. Тело стало податливым, колени подкосились. Блейз оторвался от ее грешных губ и провозгласил:
– Я всегда придерживался традиций Балантайнов. Но никогда не думал, что сегодня у этого очага создам новую.