Ожерелье дьявола
Шрифт:
Глава 1
Лондон
1805 год
Час условленного свидания неотвратимо приближался.
От волнения у Грейс бешено колотилось сердце и дрожали руки. Бесшумно проскользнув в свою спальню, она тихонько затворила дверь и замерла, чтобы перевести дух.
Снизу, из гостиной, доносились приглушенные звуки контрданса, исполняемого квартетом музыкантов. Званый вечер стоил матери Грейс немалых денег, но она не жалела средств, отчаянно пытаясь выдать дочь за
Грейс стоически терпела пустую болтовню гостей, пока ей позволяло время, но потом пожаловалась на приступ мигрени и ушла к себе: в этот вечер ей предстояло отправиться на важное рандеву.
Зимний ветер хлестал по стеклам голыми ветками вяза, жутко завывал. Грейс устало сняла белые перчатки и потрясла пальцами. Недоброе предчувствие в груди нарастало, ладони вспотели. Но Грейс отринула сомнения и преисполнилась решимостью завершить задуманное во что бы то ни стало.
Скинув на ходу мягкие туфли из сафьяна, Грейс дернула за шнурок звонка, вызывая служанку, и стала судорожно расстегивать замочек ожерелья из алмазов и жемчуга. Его подарила ей Виктория Истон, графиня Брант, и Грейс очень дорожила своим единственным ценным украшением.
– Вызывали, мисс? – спросила вошедшая в комнату Феба Блум; не отличавшаяся смекалкой, она тем не менее обладала добрым и чутким сердцем, за что Грейс ее и любила.
– Помоги мне, пожалуйста, раздеться!
– Конечно, мисс!
Быстро сняв с ее помощью платье, Грейс вымучила улыбку и надела стеганый халат. Феба с поклоном ушла, чтобы вернуться в гостиную, откуда все еще доносилась музыка. Грейс надеялась успеть до того, как гости начнут расходиться и обнаружат, что она исчезла из дома.
Едва только дверь за Фебой затворилась, Грейс скинула халат и проворно переоделась в неброское серенькое шерстяное платье. Затем она задула огонек масляной лампы, стоявшей на туалетном столике, и во мраке покинула спальню, накинув на плечи мантилью. В руках у нее был ридикюль, в нем, помимо увесистого кошелька с золотыми монетами, полученными от ее двоюродной бабушки Матильды Крепшо, лежал еще билет в каюту почтового судна, которое должно было отправиться в конце этой недели в рейс в северном направлении.
Накинув на голову капюшон, Грейс выглянула в пустой коридор и быстро спустилась по черной лестнице к запасному ходу, ведущему в сад. Сердце Грейс колотилось так, словно готово было лопнуть. На Брук-стрит она остановила наемный экипаж и, забравшись в него, велела кучеру мчаться в таверну «Лис и заяц». Голос ее дрожал, руки тряслись.
– Эта таверна, если я не ошибаюсь, находится на рынке «Ковент-Гардсн», мисс? – хрипло уточнил извозчик, обернувшись.
– Да, любезный. Трогай!
Человек, с которым ей предстояло встретиться, выбрал для доверительного разговора с ней такое уединен нос ми: то не случайно: он предпочитал не мозолить глаза полицейским агентам, так как исполнял поручения весьма деликатного свойства. Рекомендовал же его Грейс ее кучер, разумеется, не бесплатно, а за несколько соверенов.
Время в пути показалось Грейс вечностью.
– Только не слишком задерживайтесь, мисс, – кивнув, сипло сказал он, обнажив гнилые зубы.
Грейс взглянула на его морщинистое серое лицо, обрамленное седой бородой, и торопливо ответила:
– Я мигом! Не тревожьтесь!
Моля Бога, чтобы извозчик дождался ее, она натянула капюшон на лоб и обошла вокруг таверны, чтобы войти в нее с черного хода, как ей было велено. Деревянная дверь поддалась с противным скрипом, из тускло освещенного помещения на Грейс пахнуло смрадом. Потолки комнаты были низкими и темными, в каменном закопченном очаге плясали оранжевые языки пламени. Лица мужчин, сидевших за ближайшим к ней столом, были суровыми. В дальнем углу комнаты Грейс увидела высокого, крупного человека в широкополой шляпе и шинели. Заметив ее, он встал и подал рукой знак подсесть за его стол.
Грейс сглотнула ком и, судорожно вздохнув, направилась к мужчине, провожаемая удивленными взглядами завсегдатаев, очевидно, не привыкших видеть в этом сомнительном заведении приличных молодых женщин.
– Привезли деньги? – бесцеремонно спросил у Грейс незнакомец, когда она села напротив него на стул.
– Вы уверены, что выполните мое поручение? – в свою очередь, спросила Грейс.
Он надменно вскинул подбородок, будто бы она оскорбила его своим недоверием, и хрипло произнес:
– Джек Моуди всегда держит слово! Ваше поручение будет исполнено, можете быть уверены.
Дрожащей рукой Грейс достала из сумки кошелек и передала его человеку, назвавшему себя Джеком Моуди. Он высыпал горсть золотых монет себе на ладонь и криво усмехнулся.
– Здесь вся названная вами сумма, – сказала Грейс, притворившись, что не слышит грязных шуток и вульгарного смеха сидящих за соседним столом бродяг и продажных девок, развлекающих их. От кислого запаха, исходящего от этой компании, у Грейс свело спазмом живот, а в горле запершило от табачного дыма и перегара. Впервые очутившись в увеселительном заведении столь низкого пошиба, Грейс мысленно зареклась впредь повторять подобные рискованные путешествия. Пока же она чувствовала себя так, словно попала в овчарню.
Пересчитав монеты, Джек Моуди ссыпал их обратно в кошелек и, удовлетворенно крякнув, встал и произнес:
– План действий готов. Как я уже вам сказал, все будет исполнено в лучшем виде. Завтра утром этот человек уже покинет пределы Лондона.
– Благодарю вас, – сказала Грейс.
Джек покачал мешочек с монетами на ладони и добавил:
– Иной благодарности, кроме как вот этой, мне не надо. А сейчас вам лучше покинуть этот притон, пока не возникли ненужные проблемы, мисс.
Грейс тотчас же встала из-за стола и покосилась на дверь.