П 2
Шрифт:
Первый залп дали с упреждением. Пока перезаряжались, вновь внесли коррективы в угол возвышения и следующий залп дали уже по новым данным. Сделали еще один, и наконец.
— Отставить стрелы! Картечь! Шевелись братцы! Щитами, прикройсь!
Пушки выдвинулись вперед метров на сто, так чтобы конница не оказалась под накрытием половецких лучников. Они конечно тоже могут прикрыться щитами. Только коней это не убережет. А артиллеристам прикрыться большими пехотными прямоугольными щитами никаких проблем.
Так оно по сути и вышло. Половцы пустили свои стрелы метров с двухсот. Обычное дело. Массированный обстрел с дальней дистанции по площади. Накрыть у них получилось только артиллеристов. Хитрецы закрутили карусель.
Григорий решил им подыграть и приказал дать залп на такую запредельную для картечи дистанцию. Камни конечно долетели, не вопрос. Но толку от этого никакого. Только и того, что испугали лошадей по которым щебень попал уже на излете.
Пока кочевники соображали. Пока разворачивали коней. Пока набирали скорость. Артиллеристы под прикрытием щитов, в которые продолжали молотить стрелы работали как проклятые. Огнеметчики с ранцевыми огнеметами, поджигали факелы у сопел, и еще раз проверяли накачанное в баллонах давление. Это на случай, если расчеты не успеют перезарядить орудия или залп не остановит лаву.
Пушкари успели. Перекрыли все нормативы, но успели. Залп конечно получился не слитны, а какой-то заполошный. Но от того не менее убийственный. Неоспоримой преимущество газогенераторных пушек, отсутствие облаков порохового дыма, застилающих обзор. Поэтому Михаил отчетливо видел как смешались первые ряды, а следом, с незначительной задержкой послышались крики и завывания людей, ржанье и рев лошадей. Полные решимости огнеметчики выдвинулись вперед, чтобы отгородить от противника стеной огня своих товарищей и себя любимых.
Романов уже привстал в стременах, чтобы отдать команду на атаку, уже готовым к движению всадникам. Но тут же опустился обратно в седло. Половцы отворачивали и нахлестывая лошадей обратились в бегство. Григорий успел еще дать им вслед залп стрелами, и на этом все закончилось.
Конечно кони русичей настигли бы коней кочевников. Для этого у них хватило бы и сил, и скорости. Нов его планы входило наказать осмелившихся напасть на его людей, а не вырезать всех подряд. Тактика тотального уничтожения ни к чему хорошему не приведет. Тем более, что этот курень уже заплатил дорогую цену. И на этом их несчастья еще не законились.
— Почему ты не отдал приказ на атаку? – поинтересовался приблизившийся Кирилл Комнин.
— Потому что, они сейчас запросят переговоры и пощады.
— Их все еще больше.
— Это не имеет значения. Одно дело когда они сражаются в степи, вдали от своих домов. И совсем другое, когда их стойбище может быть разгромлено. Наконец, они понятия не имеют, что можно противопоставить моим баллистам, и что у меня есть в запасе еще. Они ведь видели воинов вышедших вперед с факелами.
— Думаешь они запросят переговоры?
— Уже, — ответил он, указывая рукой на приближающихся всадников в вздетой на копье белой овечьей шкурой.
Глава 29
Подходи не бойся…
— Здравия, тебе отче, — откладывая в сторону топор, поздоровался Михаил.
По лицу отца Нестора пробежала уже привычная тень недовольства. Ничего. Привыкай. Тут земля русская. Тот же митрополит Ефрем уж все просчитал. Вон как вцепился в новые архитектурные решения. А главное, в купола-луковицы. Чувствует и верит в особенную стать русского православия. Не насаждает веру, а прививает ее.
А как без веры. Природа не терпит вакуума. Религия в любом случае должна быть. Даже если это идеология, чем православие по сути и является. Коммунисты отрицали религию, но насаждали веру в светлое коммунистическое будущее. Отобрав у людей одну цель существования, они тут же предоставили другую. Чего не сказать о демократах разваливших СССР.
— И ты здрав будь, сын мой. Вижу не успел вернуться и уже весь в трудах и заботах, — кивая на ладью, которую сейчас спешно переоборудовали, произнес священник.
— Ну так, припожалуют гости дорогие, нужно будет встретить.
— Понятно. А скажи-ка, Михаил, отчего ты из похода вернулся с детьми басурманскими? Когда твои купцы из Херсонеса и Тмутаракани везут детей русичей, тут твои устремления понятны. Ты определяешь их в семьи где их растят как своих детей. И так как ты их учишь, это уже дает свои плоды. Большая часть мастеровых из подростков будут. Но к чему тебе басурмане?
Когда половцы запросили переговоры, Михаил выдвинул условие, что ему должны будут передать две сотни мальчиков, возрастом от пяти до десяти лет и две тысячи лошадей. В случае отказа обещал продолжить битву. Как результат уничтожит полностью стойбище, уничтожит стадо при нем, а потом доберется и до основного, что пасется в стороне.
И никто ему в том не помешает. Всадники может и легки на подъем. Но сдвинуть с места такую махину как поселение и скот, не так-то просто. А уж уйти от преследования и вовсе нереально. Поэтому, как ни тяжко далось им это решение, но старейшины куреня покойного Газакопы пошли на это.
Михаил понимал, что его будут преследовать. Мало взять добычу, нужно ее еще и унести. Потому и остановил свой выбор только на лошадях. Ресурс не только дорогой, но и нужный. Хотя конечно, степные лошадки ему не больно-то нравились. Но ничего, найдется на них покупатель.
Он не ошибся. Оправившиеся половцы на второй день попытались уничтожить его отряд. Очень похоже на то, что в нападении принимали участие вернувшиеся домой воины. Зря они это. Курень и без того понес серьезные потери, а после этого наскока пожалуй и вовсе уйдет на самые задворки. Если вообще не прекратит свое существование влившись в другие куреня.
— Отче, дети это всего лишь глина из которых можно вылепить все что угодно. Главное, чтобы руки росли из нужного места. Так что, станут они русичами.