P.U.M.E.
Шрифт:
– Да… Мне кажется у нас с тобой всё как-то слишком быстро закрутилось, – он игриво-шутливо подмигнул. – Мы знакомы то сколько? Неделю, а уже летим хуй пойми куда, зачем и почему. Тебе-то понятно, что выбора не дали… Ну и мне показалось, что тебе может показаться странным, что я согласился полететь с тобой просто так.
Он опять замолчал и задумался. А затем очень серьёзно продолжил.
– Я это всё к чему… У меня не сильно счастливое прошлое, у меня не было ни любящей семьи, ни друзей, – пауза – И я уже решил для себя, что так и должно быть, что это нормально. А когда начал общаться с тобой…
Ещё более продолжительная пауза, по лицу Тео было понятно, что у
– Ты как?
Я вложил в этот вопрос всё своё дружелюбие.
– Когда начал общаться с тобой, в самом начале, я не воспринимал это всерьёз. Слишком уж я отвык от искренности и разговоров с людьми. Какая уж там дружба. А потом… Мне стало хорошо, мне стало интересно. Я впервые за долгое время вновь начал улыбаться. А тут ещё и Пума твоя, и это приключение. Я как бы иду олл-ин. Но не потому, что мне наплевать, а потому, что мне нравится и я хочу рискнуть, – он нервно хихикнул. – Ты не подумай только, что я влюбился. Просто я чувствую, что моё место прям тут.
Это совсем не было похоже на Теодора. Но я без колебаний ему поверил. Если быть честным с собой: я испытываю нечто похожее.
– Ну ты и выдал, – начал я. – Спасибо за искренность. Мне, правда, казалось странным, что ты вот так вот согласился. Может, это просто судьба.
Я дружелюбно улыбнулся, а Теодор посмотрел на меня такими живимы и, в то же время, грустными глазами. Он будто знает что-то такое, что переворачивает всё с ног на голову, но не может сказать.
– Так может исправим это, Сай? – наконец улыбнулся он в ответ. – Расскажи мне про себя и своё детство… Или хочешь, первый расскажу я?
– Я думаю, лучше начать мне. Только подожди, что покажу.
Я вытянул правую руку в сторону капсул гибернации, представил “Фотонную лампу”, которую научился создавать, лёжа в больничной койке. Идеальный круг, нежно-фиолетовое свечение. Я выдохнул и напряг руку, привычное покалывание прокатилось волной по моему телу, становясь сильнее при приближении к кончикам пальцев руки. Едва заметные искорки появились, и тут же погасли у ладони. В верхней половине комнаты материализовалось светящееся нечто. Получилось быстро и хорошо, однако ослепительно ярко. Не знаю как, но я инстинктивно снизил яркость до комфортного уровня одной силой мысли, лишь сконцентрировавшись на фиолетовом летающем огоньке.
Цвет, кстати, получился именно такой, каким я его и представлял, до этого у меня получались либо белый тёплый, либо белый холодный, а тут такой замечательный фиолетовый – прогресс.
– Шок! – тут же произнёс Тео, протирая глаза. – Если бы ещё не световая атака в первые секунды, цены бы тебе не было, – он добродушно посмеялся.
– Виноват, но согласись красиво? – спросил я.
– Соглашаюсь. Очень, а теперь давай, рассказывай.
Мой собеседник улёгся поудобнее, и внимательно посмотрел на меня. Я начал говорить:
– Я родился на Грунте, если тебе это что-то скажет – Beta.qds1. Богатая на редкие, и не только, ископаемые, планета. Условия жизни, однако, были не лучшими: пустынные бури, высокие температуры. Я, кстати, читал про это недавно, ещё до ‘Вечного сна’, мы принадлежали тем, кто улетел с земли в сторону Kepler’a-63f. Насколько я помню с уроков истории, у них всё задалось хуже всех и, в итоге, они развалились как самостоятельная единица. Потом кто-то что-то украл, кто-то купил, а кто-то и захватил, но нас это обошло стороной, и мы остались сами по себе. У меня была любящая семья – мама, папа и я – всё как должно быть. Планета достаточно бедная, шахты, заводы, фабрики. Вся жизнь на планете была сосредоточена на одной стороне, вокруг столицы. Вторая половина была пропитана токсинами, которые получались после обработки руды и минералов, а отправляли их туда заводы. Отец работал на шахте, хотя у него и было образование в сфере то ли политики, то ли экономики. Он часто писал что-то в своём кабинете. Хотя это была обычная комната… эээ. Иногда улетал куда-то по делам. Мне всегда, было интересно куда и на какие шиши, но он не говорил. Мы жили не богато, но и не бедно, а для тех мест были даже upper-medium класс. Мама была домохозяйкой, хотя иногда и приносила в дом копеечку. Где-то помыть посуду, где-то посидеть с ребёнком, ну ты понял. Ещё был дедушка, но он умер, когда мне было пять, так что я совсем его не помню. От него, кстати, мне досталось несколько книг, настоящих книг, так что я в любом случае ему благодарен. Я учился в местной школе, дружил с ребятами. Увлекался… да уже вроде не помню чем. Был обычным мальчиком. И сейчас должен был им быть, но..
Я задумался, а Тео молча ждал пока я продолжу.
– Стоит уточнить, что наша планета сотрудничала, хотя это трудно назвать сотрудничеством, с джавелином. Мы отдавали всё, что было, в обмен на защиту, опеку и поддержку. Если хочешь знать – сильной поддержки не было. В столице Грунта стояла военная база, пару десятков кораблей Javelina, мощные, как мне казалось, энергетические установки для защиты от нападений. Видел, наверное, такие? Торчащая из-под земли, высокая как небоскрёб пушка. Ничего из этого нас не спасло. За год до гибели колонии, в один прекрасный солнечный день… Это случилось. Пираты. Они прилетели. “goldenhand” ну об этих мразях ты точно слышал, прилетели и уничтожили всё в один день: и военную базу, и шахты, и заводы, другие крупные города тоже пострадали. Блять.
Я закрыл глаза и тревожно выдохнул.
– А потом просто. УЛ-ЕТ-ЕЛ-И. Понимаешь? Испепелили несколько миллионов человек, а затем просто УЛЕТЕЛИ!! – почти прокричал я. – Детские крики, чудовищные взрывы, пыль. И ужас. Настоящий ужас. Благо у нас в доме был подвал, только благодаря нему я и выжил. Отец был на работе, а Мама пошла относить ему еду… – тело затрясло, будто температура воздуха опустилась на несколько десятков градусов. – Она даже написала мне сообщение… А я не смог ответить – связь оборвалась.
Теодор удивлённо смотрел на меня. Он ничего не говорил, ну и хорошо. На его лице было видно сожаление вперемешку с сопереживанием. А ещё, его вдруг передёрнуло, будто бы он не хотел верить в то, что услышал.
Я сидел молча, ещё раз выдохнул и продолжил:
– Часов через 30 прилетела флотилия Джавелина, но было уже поздно. Они оставили несколько сотен роботов, гуманитарную помощь, поохраняли нас некоторое время и тоже улетели. Вроде как мстить, но ничего у них не получилось. Смерти, разрушение рудников, голод и бедность, радиоактивные аномалии. Жить стало невозможно. Следующий после нападения год прошёл для меня как в тумане, я ничего не помню. Меня забрали из приюта. Потом: туда-сюда. Узнал про этих мразей и понял – я должен им отомстить. Вот так я и попал в академию.
Мой собеседник продолжал молчать, однако сейчас мне это показалось странным: ведь я закончил говорить, а, значит, пришло время ответить.
Его серебристые, с уклоном в белый, волосы, как зеркало, отражают свет фиолетовой лампы. Он немного наклонил голову, а затем замахнулся и сильно ударил кулаком себе в район бедра. Вены на его лбу надулись, глаза стали ярче отражать свет, а он сам – прошипел от боли. Видимо, попал прямо по мышце, а может туда он и целил. Неужели моя история его так сильно задела?