Пабам, и вновь на БАМ
Шрифт:
Но когда прапорщик вышел, то я всё-таки получил своё за то, что не согласовал с ним это выступление. У нас армия, и соответственно самодеятельность тоже армейская. А значит командиры должны быть в курсе всех исполняемых песен.
Ох чую, будь у нас губа, то мне бы точно влепили несколько дней ареста. Но когда ещё её построят? Да и тогда мне удалось не побывать там, хоть и были объявлены соответствующие наказания.
Правда после вставленного пистона наш капитан предложил мне поработать над текстом, чтобы там не было некорректных выражений, но я сослался
Да и кроме намёков в песне не прозвучало ни одного ругательства, Те кто знают — поймут не слетевшие слова, а остальным незачем на этом особо зацикливаться. Разве в части ежедневно не слышится многое из русского командного. Мы не в институте благородных девиц, чтобы хлопаться в обмороке по любой мелочи.
Собственно, замполиту и крыть было нечем, я ему навскидку мог назвать пяток мастеров матерного слова. Их можно было заслушаться, самой длине и залихватским периодам загибов. И на ум сразу пришёл один рассказ. Вот и решил потроллить командира, — Товарищ капитан, разрешите обратиться с предложением.
— Ладно, выкладывай. А то всё равно пойдёт гулять по части. Я в том уверен полностью. — тяжко вздохнул замполит.
— Тут мне в голову пришла задумка прочесть рассказ подрывника. Это тоже может пойти номером самодеятельности. Он юмористический, как раз на обсуждаемую нами тему. Разрешите я его запишу, отрепетирую, и позднее прочту в вашем вагончике. Думаю, что некоторым нашим командирам будет полезно послушать. — хитро улыбаясь спросил разрешения у застывшего капитана. — Вы выслушаете его самым первым, и вынесете веское суждение: можно ли такое читать на публике?
Ну конечно мне припомнился монолог Михаила Жванецкого вот и записал всё по памяти. Ведь столько раз его слушал, да и некоторые купюры не изменят смысл рассказа. Там важнее всего именно сами лакуны.
И на следующее утро пошёл зачитать его замполиту в вагончик. А он там оказался не один, и с ним сидели несколько политинформаторов, с которыми проводился разбор главных событий из прессы.
А по мне, так чем больше слушателей, тем лучше. В тексте я специально проставил слова полностью, но только в кавычках, чтобы не запутаться при чтении. Вот и выдал им всем по самое не балуйся.
Мне до автора далеко в исполнении, но намеки и остановки я четко акцентировал, так что политинформаторы откровенно ржали под конец монолога, а сам капитан мужественно боролся со смехом из боязни уронить авторитет.
Один сержант первой роты даже смог выдавить из себя через хохот, как это похоже на их комроты. За что сразу же заслужил суровый взгляд замполита, и шустро прикусил язык.
А я стоял и ждал оценки самого капитан: так можно ли такое читать прилюдно? Я перед следующим фильмом вполне в состоянии зачитать, или подыскать для этого мастера художественного слова.
Раздумывал капитан немало, а потом махнул рукой и дал добро на прочтение. Отметив лишь, что некоторым не грех бы послушать этот рассказ подрывника. И я не стал их далее отрывать от очень важного дела коим они были заняты. А то наш бравый капитан может вспомнить свои угрозы сделать меня политинформатором в штабной роте. Тогда мне точно останется лишь стреляться от катастрофической нехватки времени.
А вечером я не стал мудрить и сам прочёл рассказ перед показом «Трех орешков для Золушки». Некоторым действительно полезно послушать со стороны. Народ от души посмеялся и затем посмотрел хорошую сказку.
***
А вот мы рождены, чтобы сказку сделать былью и оттого с самого утра я умотал в Сулук. Там буду показывать сразу по два фильма в день. Некогда мне размазывать кашу по тарелке. Меня ещё в Солонях дожидаются. «Фигаро тут, Фигаро там»[1], прям как в опере Россини.
А пока я разъезжал по ближним окрестностям судьба подготовила мне очередной сюрприз. А по возвращению меня вызвал начштаба, чтобы приказать готовиться к командировке. Поеду для получения аппаратуры и последующей отправки в часть. Без меня, меня женили, но тут армия и согласия на выполнение приказа не спрашивают.
Так что пришлось получать свою парадку из каптёрки, и приводить в порядок. Терпеть не могу этот дебильный покрой. По мне так ПШ куда удобней и практичней, но в данном случае не подходит. И до срока отъезда осталось всего ничего. Послезавтра с самого утра в путь.
Там ещё те концы. Сперва до Ургала, оттуда через Биробиджан до Хабаровска поездом, и только потом самолётом до Одессы. А там почти дома, утренней лошадью можно отправляться дальше. Так что фактически поездка через всю страну.
Благо, что выписали проезд на самолёте, а то восемь суток поездом туда и восемь обратно, да там с неделю, и вышел бы месяц. Мне-то что, в пути служба тоже идет, и даже едет, но заниматься ничем столько времени весьма сложно. Разве что обыгрывать попутчиков в карты.
Да и то полезное занятие, так как оказался почти без копейки. Все деньги вложили в покупку сахара, а из дома ещё не прислали дополнительных, а восемь суток есть в поезде-то нужно. Ну а армейских выплат не хватает даже на самую дешёвую «Приму» или сигареты «Друг».
И что из того, что я не трачусь на сигареты, их не растянуть на весь путь поездом. А в самолёте покормят, а солдатика может быть тройной порцией. Но там не еда, а баловство одно, и до Хабаровска почти сутки трястись, а там ожидать вылета в аэропорту.
Сухпай совсем не хочется грызть в дороге. Знал бы заранее то, попросил бы выслать денег телеграфом, или же не скидывался на сахар. Когда денег мало или предстоит поездка, тут никто не осудил бы и не остался в претензии.