Падальщики. Непогасшая надежда
Шрифт:
А слова продолжают мигать, уравнения в правом углу усложняются до трех переменных, в левом нижнем углу появляется видеозапись солдата, отбивающего мяч об пол.
– Наберите на левой клавиатуре количество очков.
Лихорадочно определяешь, где левая сторона, и нажимаешь клавиши.
– Если сегодня не февраль, щелкните на меньшей диагонали ромба.
– Теперь просто читайте слова.
– Оранжевый, зеленый!
– судорожно жмешь цифры семь-один-ноль, решив уравнение деления и вычитания.
– Сколько пасов сделали солдаты?
– они уже в баскетбол играют!
– Если вторая буква Вашего имени
– Теперь снова называйте цвета слов.
– Пурпурный, болотный, непонятный!
– Сколько очков команда зеленых уже проиграла команде красных?
– Тринадцать! Нет! Четырнадцать, - уже в конвульсиях бьешь по клавишам один-четыре-четыре (квадрат двенадцати).
Всего через две минуты теста спина потеет насквозь, ноги сводит судорогой, а мозги кипят так, что ты вот-вот в штаны наложишь от усердий одновременно сосчитать очки, определить геометрическую фигуру, сделать вычисления уравнения, назвать цвет букв, а скорость задач увеличивается, и ты уже даже экзаменатора не слышишь.
Когда экран тухнет, майор задает последний вопрос:
– Сколько гусей пролетело на заднем плане задач?
– Там были гуси?!
– выкрикнула я, задыхаясь.
И получила «негоден».
В обязанности Полковника Триггера входит руководство нами - пятью бравыми отрядами специального назначения, которые совершают вылазки наружу. В каждом отряде десять действующих бойцов, еще десять - резерв, из которого достают по одному, а то и по два, когда кто-нибудь не возвращается. И остальные тридцать - новобранцы, которые закончили общую армейскую подготовку и были направлены к нам. Вот их я ненавижу больше всего. Хотя сама таковой была пять лет назад. Но уж извините! Я была не настолько тупой и наглой!
Генерал, Полковники и Протокол - вот три кита нашего мира под землей. Протокол - библия или руководство по выживанию, называйте, как хотите. Это талмуд в тысячу страниц, где расписано каждое движение, каждый вдох и каждое моргание глаз. Генерал в буквальном смысле руководит каждым движением наших мускул, постоянно напоминая о том, что все страницы Протокола написаны кровью. Мы обязаны следовать его пунктам, а нарушение его положений карается трибуналом и тюрьмой. Самые кричащие преступления караются смертной казнью, потому что в условиях выживания ты либо в одной с нами лодке, либо за бортом, а утопленников мы кормить не собираемся.
Но, к счастью, Генерал еще не научился контролировать мысли, а потому его диктаторство, разумеется, приводит к мятежным волнам, рассекающим посреди населения, которое с каждым годом все больше задыхается в этой консервной банке под землей. Честно говоря, я до сих пор не решила, чью сторону выберу, если случится гражданский всполох. Генерал уже тридцать лет наши жизни спасает, Вспышка случилась на его глазах, он больше всех понимает, кто такие зараженные и на что они способны. А потому Генерала поддерживает та половина населения, что застала основание базы посреди дремучих и кровавых времен, о которых мы можем узнать только из рассказов и видеофильмов из Хроник.
Но, как обычно это бывает, молодежь всех бесит своим вечным желанием идти наперекор устоявшимся нормам. В этом нет ничего плохого, прогресс приходит с юными мозгами, которым уже недостает того, что они имеют с детства. Ученик должен превосходить своего учителя, а потому мировоззрение Генерала все больше считается устаревшим. Основное требование второй половины жителей - уход от диктаторства и создание Совета, в котором были бы представлены интересы каждого блока: военного, исследовательского, инженерного и аграрного.
Вот только люди до сих пор не забыли тот период, когда база строилась силами аналогичного Совета, члены которого не могли сойтись во мнении, натягивая одеяло каждый на себя. И в итоге, решения, которые должны были приниматься быстро, тянулись вместе с этим одеялом, а люди продолжали гибнуть.
Идея Совета сегодня как хрупкий мел, которому еще только предстоит окрепнуть до ракушки, чтобы люди увидели в ней безопасность.
Я ни разу не встречала бунтарей, таких прямо, знаете, ярых оппозиционеров. Может, они все еще бояться Генерала, а может, он просто во время давит их. Но слухи бродят по туннелям, а смешные комиксы анонимного автора пропагандируют надежду на лучшую жизнь снаружи, в которую сегодня так хочется верить и в которую не верит Генерал.
Вдруг все солдаты вскакивают со скамеек и оборачиваются. Хороший знак!
Тесса шла между рядов с Калебом чуть позади нее.
– Здравия желаю, Командир!
– раздается гулкий хор.
Тесса, как всегда, положительно влияет на дисциплину. Все сразу затыкаются. Я бы тоже хотела иметь такие уродливые шрамы, они наводят страх на солдафонов. Они думают, раз ей удалось пережить настолько сильную боль, то она наверняка стала психопаткой, а с такими лучше не шутить! Но даже несмотря на страх перед СС, существует негласная рейтинговая таблица отрядов Падальщиков, и каждый новобранец внутренне и искренне надеется попасть именно в Маяк, прямо, как в популярный и вечно ратующий за добро и справедливость Гриффиндор в той книжке про мальчика, который выжил. Но к сожалению, вместо милой чудо-шляпы, которая учитывает твое пожелание при распределении, у нас довольно устрашающего вида Полковник с лицом, испещренным шрамами от сшивания лоскутов кожи по всей голове, и на твое мнение ему хочется только одного - наложить вонючей коричневой массы.
Тесса проходит мимо своего отряда, замечая каждую мелочь.
– Карл, шнурки! Лиза, либо брейся налысо, либо научись делать тугой хвост! Рок, причиндал свой спрячь!
Обожаю наблюдать за тем, как трясущиеся от напряжения солдаты начинают судорожно исправлять замечания.
– У вас есть тридцать минут по утрам, чтобы привести себя в порядок, но вам и этого времени не хватает! Может, мне его увеличить и оставить вас без завтрака? А? Что скажешь, Артур? Будете голодать до обеда?
Тесса приблизилась к парнишке шестнадцати лет - один из самых нахальных новичков.
– Что это? Крошки от батончиков?
Я в экстазе. Сейчас она устроит ему.
– Никак нет, мэм!
– Артур старается не трястись, но у него это плохо получается.
– То есть мало того, что ты едой кидался, ты еще и врешь мне сейчас?
Артур молчит. Капля пота сползает по виску. Я кайфую.
– С сегодняшнего дня работаешь на кухне неделю! Без права на тренажеры и симуляторы. Вообще не имеешь права выйти из кухни, пока не закончится рабочая смена! Ты понял меня?
Я почти кончаю. Как заставить солдата мучиться? Отобрать у него призвание!