Падающая Звезда
Шрифт:
Драгони, со скромным видом сидевший у маленького столика возле двери, потянулся к телефону. Однако тот зазвонил сам. Драгони снял трубку, выслушал сообщение, а потом тихонько подошел к Бэндину и стал ждать, пока тот соизволит обратить на него внимание.
– Ну что там? Какие новости?
– Я еще не звонил, господин президент. Только что поступило срочное сообщение от вашего пресс-секретаря. Он сказал, что одна из нью-йоркских газет напечатала сенсационную статью о «Прометее».
– Да что они там могут в Нью-Йорке знать такого, чего не знаем мы?
– Он этого не сказал, сэр. Но по Эн-би-си через три минуты будет передаваться экстренный выпуск новостей. Пресс-секретарь говорит, что вам стоит его посмотреть.
– Позвони ему и выясни, что значит вся эта чепуха.
– Я думаю, будет разумнее включить телевизор, – спокойно заметил Бэннерман. – Тогда мы все узнаем сами.
– Да, вы правы. Идемте в мой кабинет.
Они прошли в соседнее помещение, и Бэндин опустился в кресло, стоявшее возле огромного письменного стола. Одна из стенных панелей, украшенная портретом Джорджа Вашингтона, отодвинулась, и за ней открылся 72-дюймовый телеэкран. Еще одно нажатие кнопки, и перед глазами сосредоточенных зрителей предстали два куска мыла, которые немного потанцевали под этюд Шопена, а потом нырнули в тазик с водой. Рекламу сменило лицо обозревателя Вэнса Кортрайта, показанное крупным планом. Знакомая миллионам телезрителей улыбка отсутствовала; лоб комментатора пересекала не менее знакомая серьезная складка. Это означало, что сообщение будет невеселым. Кортрайт разложил перед собой несколько листков бумаги и торжественно заговорил, глядя прямо в камеру:
– Доброе утро, леди и джентльмены. Многие из вас вчера допоздна сидели у телевизоров, наблюдая за стартом «Прометея», а затем отправились спать, пребывая в уверенности, что самый крупный космический полет в истории человечества проходит нормально. То же самое вы могли прочесть и в выпусках сегодняшних утренних газет. Лишь из самых последних сводок радио и теленовостей вы узнали, что ситуация драматическим образом изменилась. Не сработали двигатели корпуса ракеты – последней ступени, которой предстояло вывести «Прометей» на окончательную орбиту. В настоящее время корабль находится... – Кортрайт заглянул в бумаги, – примерно в 86 милях над поверхностью Земли. Он вращается вокруг нашей планеты с периодичностью в 88 минут.
Лицо комментатора исчезло, и вместо него появился рисунок, изображающий «Прометей» в космосе, соединенный с последней ступенью.
– Мысленно мы сейчас с шестью доблестными астронавтами, запертыми в космической ловушке. Если не удастся включить двигатели последнего ускорителя, «Прометей» не сможет выйти на запланированную орбиту, где ему предстояло положить начало крупномасштабному проекту снабжения солнечной энергией изголодавшегося по электричеству мира. В настоящий момент астронавты этого сделать не могут; не могут они и вернуться на Землю, ибо «Прометей» предназначался для постоянной работы в космосе. У корабля слишком мало мощности и горючего, чтобы самостоятельно произвести нужный маневр. Он попал в космический плен, и шестеро мужчин и женщин, находящихся на борту, по сути дела стали заложниками. Сейчас еще невозможно сказать, какая судьба им уготована.
На экране снова появился Кортрайт. Рядом с ним сидел щуплый человечек в мешковатом костюме, с аккуратно расчесанными длинными волосами. Очевидно, ею только что причесала гримерша, потому что человечек нервно потрогал свою шевелюру, и тут же ему на глаза упала длинная прядь Кортрайт кивнул своему гостю.
– В нашей студии находится доктор Купер, редактор отдела науки «Газетт– таймс». Передо мной лежит утренний выпуск вашей газеты, мистер Купер. Передовая статья содержит пугающее, я бы сказал, кошмарное известие. Позвольте, я прочитаю заголовок. Вот здесь крупными буквами написано:
«БОМБА В НЕБЕ». – Кортрайт поднял газетный лист, и стал виден гигантский заголовок, занимающий чуть ли не полстраницы. – Сильно сказано, доктор Купер. Да и сама статья впечатляет. Вы считаете, что здесь написана правда?
– Ну конечно, ведь факты…
– Не могли бы вы нам прояснить, какие именно факты имеет в виду ваша газета, выпустив этот номер?
– Но ведь совершенно очевидно! И главная причина беспокойства у нас над головой! – Купер помахал в воздухе рукой, хотел было сунуть палец в рот, но с виноватым видом спрятал руку под стол. – Сейчас над нами каждые полтора часа проносится «Прометей». Причем не только космический корабль, но и прикрепленная к нему ступень. Сам «Прометей» весит чуть более четырех миллионов фунтов. О весе ступени мы можем только догадываться, поскольку не знаем, сколько в ней осталось топлива, но я бы предположил, что суммарная масса составляет порядка одного миллиона фунтов. Итак, в космосе болтается пять миллионов фунтов, то есть три тысячи тонн металла и взрывчатых веществ. Если все это рухнет…
– Минуточку, минуточку, – поднял руку Кортрайт. Купер тут же запнулся и воровато укусил себя за палец. – Насколько я помню, ученые вечно твердят, что любое передвижение в космосе требует больших затрат энергии. Потребовалось немало энергии, чтобы вывести «Прометей» на орбиту. И не меньшее ее количество уйдет на то, чтобы спустить корабль вниз. Иными словами, «Прометей» останется на орбите, пока его оттуда не вытолкнут.
– Да-да, разумеется. – Купер завертелся на стуле, не в силах сдерживать обуревавшие его чувства. – Но это верно для орбиты, которая находится вне пределов земной атмосферы. «Прометей» же подобной высоты достичь не успел. Там, где он находится, воздух еще есть, хоть и не в большом количестве. Тем не менее он будет постепенно замедлять скорость вращения ракеты. Такая орбита называется угасающей.
– Голыми руками убил бы этого лохматого мерзавца, – процедил Бэндин.
– Как вы знаете, для спутника Земли скорость и высота одно и то же. Чем быстрее он движется, тем выше поднимается – как камень, который вы вращаете на веревке. Веревка – это сила гравитации. Скорость вращения – гарантия стабильности орбиты. По мере замедления своего движения «Прометей» будет опускаться. Чем ниже он окажется, тем плотнее будут слои атмосферы, что в свою очередь приведет к еще большему торможению. В конце концов корабль сойдет с орбиты и упадет на Землю.
– Однако по дороге он бесследно сгорит в плотных слоях атмосферы, как и все предыдущие спутники и ускорители, – спокойно произнес Кортрайт.
– Ничего подобного! – вскочил на ноги Купер, да так проворно, что его голова на миг выскочила за рамку кадра. – Небольшие ускорители действительно сгорают, как метеориты. Но даже метеориты сгорают не целиком – мы и сегодня можем видеть некоторые из них в музеях. Например, метеоритный кратер в Аризоне появился после того, как некое космическое тело проникло в атмосферу Земли и оставило на ее поверхности огромную воронку. В 1908 году Тунгусский метеорит уничтожил огромное лесное пространство, при этом погибли…
– Погодите, доктор Купер. Но ведь «Прометей» все-таки не так велик.
– Он достаточно велик! Размером с эсминец. Он не развалится на части, проходя сквозь атмосферу. Вы представляете, что будет, если эта стальная громада рухнет с небес на наш с вами город?
– Ну, это слишком смелое предположение.
– Вы так думаете?
Камера придвинулась к Куперу, а тот подбежал к огромному глобусу, стоявшему в студии, и затараторил:
– Смотрите, какова траектория этой летающей бомбы. Как раз сейчас она находится над нашими головами, пересекая космическое пространство над Соединенными Штатами, над Нью-Йорком, потом она пронесется над океаном, спустится несколько ниже, будет двигаться вот по этой линии: