Падающая Звезда
Шрифт:
– Ну, что там?
– Мы держим постоянную связь с Уайтхоллом и нашим посольством в Лондоне, господин президент. Им известно не больше нашего, но они обещали немедленно передать информацию, как только она поступит. Кроме того, подключена линия, соединяющая Белый дом с Даунинг-стрит. Премьер-министр сейчас на совещании выслушивает первые отчеты. Но ему известно, что вы ожидаете его звонка. К тому же… Извините. Алло!
Драгони весь обратился в слух; члены кабинета молча смотрели на него.
– Хорошо, благодарю вас. Я передам. – Чарли поднял глаза. – Через несколько секунд с вами будет говорить премьер-министр, сэр. Но сначала он закончит разговор с Кремлем.
– Кто-нибудь выяснял, какой силы мог быть взрыв? – спросил доктор Шлохтер. – Может быть, мы тут раздуваем из мухи слона? Ведь каждый день случаются авиакатастрофы, а назавтра о них уже никто не помнит.
Бэннерман зачитал с лежащего перед ним листа данные. Все слушали его с напряженным вниманием.
– Согласно сообщению, полученному нами из Центра наземного командования в Капустином Яре, перед отключением двигателей в топливных баках могло оставаться до 20% горючего. Вместе с массой самого ускорителя это составляет более миллиона фунтов. Очень важен фактор скорости. Если бы ракета летела со скоростью 60 миль в час, она просто оставила бы огромную воронку в земле – не более того. В Хьюстоне считают, что, даже учитывая снижение скорости в результате сопротивления атмосферы, ракета ударилась о землю, разогнавшись примерно до 20 000 футов в секунду. Это составляет примерно 18 000 миль в час. Иными словами, сила взрыва лишь вдвое меньше, чем у атомной бомбы тактического назначения.
– Премьер-министр, сэр, – сказал Драгони. Бэннерман взял трубку.
– Да, это я, господин премьер-министр. Я потрясен, как и вы, этой ужасной трагедией. Мы все надеемся, молим Бога, чтобы обошлось без человеческих жертв – или хотя бы минимальными жертвами… Да, я искренне сожалею. Что-что?!. Да, понятно. Господи Боже мой, какой кошмар. У меня нет слов… Любая помощь, все, что угодно… Разумеется, я понимаю. Конечно, Америка не несет всей ответственности за эту ужасную катастрофу, но тем не менее, как известно, проект совместный, хотя сама ракета советского производства. Знайте – в горький час мы готовы оказать вам помощь в любом размере. Да, благодарю вас. До свидания.
Бэндин мягко опустил телефонную трубку и оглядел безмолвных членов своего правительства.
– Это конец, – сказал он. – Чертова ракета действительно попала прямо в город. Коттенхэм или как он там называется. Как будто именно по нему была нацелена. Точные цифры пока неизвестны, но премьер-министр говорит, что погибло не меньше двадцати одной тысячи человек… И это только в самом городе, – помолчав, продолжал он. – Кроме того, пострадала автострада, продолжают поступать сведения о жертвах. Вокруг начались пожары. Премьер– министр объявил в стране чрезвычайное положение, мобилизовал войска, всю службу «Скорой помощи», пожарный департамент – одним словом, все.
– Мы можем предложить англичанам помощь наших солдат, расквартированных на тамошних базах, – предложил Шлохтер.
– Нет, – решительно возразил Дилуотер. – Я, наоборот, советую запретить американским военнослужащим покидать территорию баз. У англичан достаточно людей, чтобы самим справиться с ситуацией. Чьего бы производства ни была ракета, все равно мы в дерьме по уши. Не думаю, что появление американцев будет встречено местным населением с энтузиазмом.
– Согласен, – поддержал его Бэннерман. – Если вы не возражаете, господин президент, я немедленно отдам соответствующий приказ.
– Да, наверное, вы правы. Бэннерман снял телефонную трубку.
– Но что мы можем сделать еще? – спросил президент, глядя на присутствующих. – Наверняка что-то можно предпринять еще. И как это скажется на проекте «Прометей»?
– А никак, – ответил Дилуотер. – У нас есть запасные ускорители, так что проект в принципе может быть продолжен. Но второй такой катастрофы мы позволить себе не можем.
– Еще бы! Может быть, с этой проблемой мы как-нибудь справимся, но еще один такой фокус, и лавочку придется закрывать. А мне не нужно вам напоминать, как много значит для нас «Прометей». Тут и национальный престиж, и перо в задницу арабам, и следующие выборы. Если проект закончится крахом, если народ поймет, что все эти деньжищи были истрачены зря, то через год на наших местах будут сидеть ребята из той, другой партии. Кстати, а что там с самим «Прометеем»? В этой суматохе мы совершенно забыли о корабле!
– Нет, господин президент, не забыли, – сказал Дилуотер. – В настоящее время идет подготовка двигателя к включению зажигания. Как только это произойдет, мы вам доложим. На то, чтобы достичь окончательной орбиты, уйдет еще примерно сорок восемь часов. Потом астронавты приступят к сборке генератора.
– Надеюсь. Свяжите меня с Полярным. Хочу выяснить, что по этому поводу думает Кремль. Нам сейчас нужно держаться вместе.
Глава 24
Отсчет предстартовой готовности запуска ядерного двигателя почти закончился, когда из Центра управления полетом поступило сообщение о случившейся катастрофе. Флэкс сначала собрал все данные и лишь потом известил экипаж о происшедшем. На связь вышла Надя, и он во всех деталях рассказал ей о падении ускорителя. Надя вызвала из моторного отсека Патрика и Брона и передала им скорбную весть. Наверное, именно таким голосом говорил Гагарин, первый космонавт нашей планеты, когда пилотируемый им самолет мчался навстречу гибели. Гагарин не катапультировался, чтобы истребитель не упал на школу и дома. Голос его был ровен и спокоен до самого финала. Майор Калинина прошла ту же самую выучку.
Сначала Патрик и Элай отказывались ей верить – слишком уж невероятным казалось случившееся.
– Этого не может быть, – повторял Элай. – Абсолютно исключено!
– И тем не менее это случилось, – тихо, но решительно прервал его Патрик. – Случилось. И мы ничего не можем здесь изменить. Это бремя, которое нам придется нести всю оставшуюся жизнь. Я не знаю, кто виноват. Может быть, виноватых вообще нет. Нам придется пока что выкинуть это из головы, хоть я и знаю, что требую невозможного. Однако у нас срочная работа. Надя, оставайтесь на связи и докладывайте нам обо всем. Мы с Броном пойдем налаживать двигатель. – Он посмотрел на табло предстартовой готовности, Надя и Элай тоже. – 12:42. У нас остается мало времени. Меньше двенадцати часов на то, чтобы разогнаться и уйти с этой чертовой орбиты. Если не получится, то нас постигнет та же участь. Только «Прометей» проделает в Земле дыру куда большую, чем ускоритель.
Уинтер молча развернулся и нырнул в туннель; Элай последовал за ним.
– Я свяжусь с Центром, – сказала им вслед Надя. Она встала с гравитационной кушетки и заглянула в отсек экипажа. Глаза ее были красны – не от слез, а от усталости. Она еле двигалась.
– Вам нужно отдохнуть, – сказала Коретта. – Это я говорю вам как врач.
– Я знаю, спасибо. Но не сейчас. Слишком много работы. Нужно проверить всю систему воздушных фильтров. А также топливную схему.
– Могу ли я помочь?