Падение "ангелов"
Шрифт:
— Наши с нами! — обрадовался Данте. — Вперёд солдаты, за Господа, Канцлера и Рейх!
Вовремя пришедшее подкрепление спасло капитана, и он стал отходить назад, повернувшись спиной к полю боя. Впереди он видит поток обычных солдат, которые без страха идут вперёд.
— Где ваш командир? — взяв за шиворот первого подававшегося солдата, спросил Данте.
— У танка!
Пройдя ещё пару метров, капитан наткнулся на человека в чёрном кожаном пальто, торс которого укрывает крепкий панцирь. Грубое лицо отчасти скрыто длинным волосом, и на капитана тут же метнулся глубокий взгляд светло-голубых глаз. Высокого роста человек стоит за танком и что-то активно говорит в рацию, но когда увидел Данте, он отложил устройство, сказав:
— Конец связи.
— Орден «Палачей». Первый капитан роты «Тени» Данте Валерон, — представился парень, не снимая маски с противогазом.
— Майор первого отдельного батальона тринадцатого мотострелкового полка «Милан», Фридрих Вар.
— Я благодарен вам, что вы пришли… вы спасли нас, — благодарит Данте, убирая пистолет в кобуру.
— Не стоит. Таков был приказ генерала.
— То есть? — смущённо спросил Данте. — Вы же согласно приказу должны удерживать плац к югу отсюда.
— Задача поменялась. Теперь мы должны отправиться в северо-восточную деревню, подавить там сопротивление и укрепить позиции для встречи с подразделениями Директории Коммун.
— Но они должны ударить по деревне в течение часа, — вмешался Комаров.
— Нет. Десантный батальон должен их задержать, после чего он отступает в деревню, которую мы займём. А теперь простите, мне нужно продолжить наступление.
Данте, усталый и потрёпанный пятится назад, от оркестра битвы. Противник отступает, и пехота Империи переходит в нескончаемое наступление, громя и ломя сопротивление. Вот-вот имперский орёл воспарит над этим местом.
— Что будешь делать, Данте? — спросил подошедший Комаров. — У меня приказ от полковника поддержать вас до его подхода в этот город.
— Консул ничего не передавал, но чувствую, он прикажет поддержать наступление на деревню и держать оборону от Директории. Но мне всё интересно, а куда делся «Крылья ветра»… нас же просто оставили на растерзание… странно, — задумался капитан, спросив Комарова. — А ты что на небо засмотрелся?
— Кажется, дождь собирается… чувствую, будет гроза.
Глава 1. Конец «Святейшего крестового похода»: Красные ястребы
Красные ястребы
Семь часов вечера. Деревня Виль.
Дождевая стена застлала всё поле боя, а грузные плотные облака скрыли солнце, набросив непроглядный мрак на место битвы. Данте смотрит через окно на то, как силы противника попытались устроить танковый прорыв, но вся их техника охвачена жарким пламенем и горит, раскрасив широкое поле кострищами. Приплюснутые танки серо-матового цвета, хлынув целой колонной на деревеньку, и встретились с десятком лазпушек, заградительный огонь которых преодолеть не смогли и теперь «кулак» Директории Коммун стоит в огне и не движется.
Данте из окна второго этажа бесстрастно наблюдает за происходящим. Пехота врага отчаянно пытается продолжить наступление, но она столкнулась с пулемётным и лазерным огнём, дождём миномётных залпов и взрывами артиллерийских снарядов. Отряд капитана, состоящий из последних, кто стоит на ногах, численностью в двадцать человек, отстреливает противника из треножного автоматического гранатомёта, заливая поле боя ливнем смертоносных снарядов.
Деревня, состоящая из десяти домов, расставленных вдоль дороги, стала местом обороны батальона от тысячи человек пехоты и полсотни танков из Директории Коммун, решивших прибрать к рукам город Раддон. Усталые и побитые, но не сломленные «Палачи» в сопровождении двадцати воинов из «Пурпурного креста» и отделения Комарова, закрепились в северных зданиях и обеспечили прикрытие от возможной атаки врага с севера. Данте, без чувств, смотрит, как уже битый час враг пытается их достать, но единственное, что он может, так это пытаться танковыми залпами и стрелковым огнём поразить цели, однако каждый оружейный «голос» Директории быстро умолкает, стоит ему «заговорить».
— Отделение «Теней», доложите обстановку. — Раздалось требование из рации Данте, и он тут же ответил.
— Господин Консул, мы продолжаем удерживать позиции. Противник осуществил попытку прорыва, но был остановлен и сейчас сдерживается.
— Что ж, продолжайте удерживать занятые позиции.
— А что с подкреплением, господин Консул? У нас боеприпас не бесконечный, да и такое ощущение, что на место одного убитого встают два новых врага.
— Этот вопрос решается. Конец связи.
Рация отключилась. Данте снова всмотрелся в поле боя и видит там лишь симфонию смерти. Солдаты, прячась у разбитых танков, пытаются начать наступление, но пулемётчики Рейха каждую попытку жестоко пресекают и пронзённые пулями тела устилают поле. Можно спокойно наблюдать за этим, если бы не мысль о том, что боеприпасы кончаются и если так дело продолжится, то пехота Директории просто задавит их.
— Эх, и вот за что мы душонки свои ложем тут? — неожиданно возмутился Яго, находясь в одной комнате с Данте. — Воевать против мракобесов и мелких царьков прошлого мира это одно, но вот на кой мы полезли бодаться с титанами, сила которых равна нашей силе? Эх, если бы не эта война я бы сейчас уже ужинал… а так, приходится терпеть всё это.
— Ради будущего, — тут же ответил Данте, не найдя лучшего ответа, продолжая смотреть на то, как лазерные лучи пушек рассекают пространство над полем. — Или ты хочешь, чтобы люди жили под пятой либшизы, как говорит Комаров, или на них висело ярмо коммун?
— Да в бездну это всё. Мне плевать на то, что говорит Комаров и его дружки. Чую я, у него свой интерес в этой сваре, да и ты на наш Рейх посмотри. А он чем лучше-то? Буквально неделю назад видел, как по приказу нашей церкви сожгли целый дом.
— И почему же?
— Потому что там была библиотека.
— Ах, вспомнил. Это же было хранилище всех книг еретических культов и «мистиков» Континентального Кризиса. Знаешь, я даже рад, что её предали огню.
— Да какая разница! Ты разве не видишь, что происходит с Рейхом? Мы все идём под диктат Канцлера… расстрелы, показательные суды, запрет верить, во что хочешь.
— А будто ты этого раньше и не видел. По-моему, Канцлер с этого и начинал. Яго, ты совсем память потерял? — усмехнулся Данте.