Падение "ангелов"
Шрифт:
— Долг, — был отдан холодный ответ и герцог смог заметить лёгкое, практически миллиметровое движение диодов киберария, которые уставились в сторону левой руки, а там, на безымянном пальце Доуху разглядел, как палец окаймляет серебряное кольцо с потёртостями.
— Ох, мой металлический друг, я так не думаю. Может, скажешь, какая надпись раньше красовалась на твоём кольце?
— Думаю, эта информация конфиденциальна, — холодной речью ответил киборг, в которой дрогнуло нечто похожее на человеческую дрожь, и киберарий моментально сменил тему. — Скажите, как вы перенесли потери в битве за Эпир и Иллирию.
— Ах, Эпир и Иллирия. Осколки гнилого мира, в котором не было места человечности и порядку. Я мог сказать, что на тех побережьях мы оставили очень много людей, но и победа была сладка.
— Она была сопровождена огромным количеством потерь.
— Это так. Пирр бы нам посочувствовал бы, узнав, сколько мы потеряли в те дни. Мне жалко моих ребят, которые умирали в битвах с Иллирийской Тиранией и Эпиром, я каждый день сожалею о том, что мне пришлось видеть их смерть на улицах городков и столичных проспектах, но они умерли ради великой цели, — гордо заявил герцог.
Андронник стоит молча и слушает венецианца, обдумывая следующие вариации боевых действий, как вдруг Доуху сам меняет тему:
— Вот закончится скоро война, уйду работать инструктором в армию.
— Хотите, чтобы смерть вас встретила в кресле-качалке, а не поле боя? — раздалась холодная речь.
— Это прекрасно, что ты используешь подобные обороты, ибо в тебе не до конца возобладало машинное начало, — приятно улыбнулся герцог. — Да, ты во многом прав, да и хочу посвятить остаток жизни воспитанию внука… и внучка вот-вот скоро будет. Знаешь Андронник, после сегодняшнего боя, я думаю, мы отметим с тобой начало новых времён.
— Не думаю, ибо анализ данных показывает, что начатые войны не закончатся ещё очень скоро, — киберарий кинул бесчувственный взгляд на левую ладонь. — Да и опытным путём могу вам доказать, что ещё долго будут происходить боевые столкновения.
Герцог лишь понимающе кивнул Андроннику, понимая, что им ныне больше движут системы, анализы и вычисления, а не человеческая надежда, чаяния, мечты и грёзы, и поэтому решил разбавить разговор более приятной темой:
— Знаешь, сегодня мы точно посидим. Я, ты и мой сын.
— Жак?
— Да. Я думаю, вы с ним найдёте общий язык.
— Вы так тепло относитесь к сыну, так заботитесь о нём, что позволили ему оказаться в самом ожесточённом месте фронта?
— Он сам так пожелал. Он сказал, что его честь не позволит ему отсиживаться в тылу, и он сам решился выйти на бой. Ты бы знал, ты бы только знал, каким он рос в Венеции, — очи герцога наполнились внутренним светом. — Справедливым и мужественным, всегда помогал нищим и поддержал Рейх, когда Канцлер приблизился к городу.
— Что ж, ваш сын тогда действительно благородных кровей. И это милость Господня, что он у вас есть.
— Ох. Ты бы… видел его. Видел бы его семью и поверь, даже твой сердечный мотор это тронуло бы. А его жена. Миранда — выпускница института права. Ты бы видел их свадьбу, Андронник, видел бы их сына. — Герцог взглянул на Андронника и киборг смог разглядеть в глазах собеседника ничто иное, как самое настоящее счастье. — Андронник, ты бы знал историю про то, как он познакомились.
— Я думаю, вы когда-нибудь поведаете мне эту историю, господин герцог, — хладно сказал воин металла. — А сейчас нам необходимо вернуться к выполнению боевой задачи, как того требует Военная Доктрина Рейха.
Доуху, улыбнувшись, обратил свой лик к земле, посмотрев на шлем. «Ох, бедный-бедный Андронник. Сколько же тебе пришлось пережить, чего натерпеться. Если бы я столько через столько прошёл, то собственноручно вырвал себе сердце и заменил бы его на мотор».
— Господин герцог, приём! — раздалось из шлема. — Господин герцог, выходите на связь!
— Да, герцог на связи, — ответил Доуху, шевеля губами прямо у поднятого шлема. — Господин Консул Лиро, что вы хотели?
— Доложите, где вы?
— Мы сейчас на позиции у дворца, мои солдаты его прочёсывают с целью поиска флэшки.
— Хорошо… очень хорошо, — раздался самодовольный голос.
Вдалеке отсюда, на западном краю острове, в небольшом кабинете Лиро взглянул на Марона, почёсывая белую бородку, и не слышимо для герцога спросил:
— Господин Марон, вы передали нашим дружеским врагам координаты для… выполнения священной миссии. Мы уже отвели нашу цель от места прокола…
— Да, — коснувшись каштанового волоса, ответил Консул. — Мы же не хотим упустить герцога… такой человек необходим нам для нашей великой миссии.
— Тогда, следует передать нашему генералу в статусе губернатора просьбу о том, чтобы он посадил семена… горя.
— Хорошо. Я всё передам, — Консул снова активировал передатчик и его голос прозвучал на поле боя. — Господин герцог, мы только что получили данные, что во дворце нет данных, которые мы ищем. Возвращайтесь к выполнению первоначальных задач.
— Что!? — вознегодовал герцог, и часть его воинов обернулась на него. — Да как так!? Я потерял собрата по гвардии! — возмутившись, Доуху взглянул на то, как пара венецианцев вложила оружие в руки усопшего и тихо шепчут молитвы.
— Такова воля Канцлера, герцог. Конец свази!
Герцог был в негодовании, однако всё же в нём играла радость от того, что он теперь сможет приседениться к основному наступлению. Воин нацепил на себя шлем и активировал рацию, сухо говоря:
— Дожэ, прекращай обыск и возвращайся. У нас свои цели, — и переменив канал, его голос, более радостный зазвучал в эфире. — Жак, я иду к тебе, ты как там?
— Всё хорошо, вроде. Противник отступает к порту, и я с бронетехникой проломил оборону Великого Израиля, а вспомогательные части Аравийской Конфедерации бегут в разные стороны от нас. Сегодня Рейх восторжествует на Крите!