Падение царского режима. Том 1

Щеголев Павел Елисеевич

Но не чувствуя ни сил, ни возможности выполнить основную следственную задачу, комиссия направила свою деятельность в область, подведомственную скорее ученому историческому обществу, а не чрезвычайной следственной комиссии, – область исторического расследования, подбора письменных и устных свидетельств к истории падения режима. В этой области работа комиссии была много плодотворнее, чем в криминальной. В своих заседаниях она допросила не только целый ряд подлежащих следствию сановников первых трех классов, но и целый ряд общественных деятелей разного калибра: от Родзянко и Гучкова до Бурцева и Чхеидзе. Все допросы были застенографированы. Конечно, показания и объяснения, данные в комиссии, – разной искренности и разной значительности, но в совокупности они дают богатейший

материал по истории падения режима, дают подробности и краски для широкого полотна и действительно дают разнообразную аргументацию на тему о решительной неизбежности русской революции. И даже те допросы, на которых «особа высших классов», какой-либо министр, явно старается отмолчаться и дать минимум фактических сведений, ценны тем, что дают характеристику героя допросов. В этих показаниях, допросах и объяснениях встают во весь рост ничтожные и в своей ничтожности зловещие фигуры деятелей старого режима, министров и проходимцев, рисуется картина гнуснейшего и отвратительного развала. Накануне революции мы жили неподдававшимися проверке слухами и рассказами о необыкновенных подвигах этих дельцов, и, правду сказать, не верилось этим чудесным рассказам, и приходилось в умственном представлении процентов пятьдесят относить за счет сплетнических вымыслов, но прочтите теперь допросы Хвостова, Протопопова, Белецкого и вы увидите, что действительность не только подтверждает рассказы на все сто процентов, но идет и дальше этих «сплетен». С этой точки зрения допросы читаются, как роман.

Допросы и опросы производились в торжественной обстановке в парадном зале Зимнего дворца, где помещалась комиссия, или в канцелярии Трубецкого бастиона Петропавловской крепости, где содержались арестованные сановники. Присутствовали члены комиссии, секретари, стенографистки.

Допросы вел обычно сам председатель комиссии Н.К. Муравьев и в редких случаях его отсутствия заменявший его товарищ председателя. Предлагались вопросы и членами комиссии и в редких случаях специально вызванными прикомандированными к комиссии следователями. Помимо ответов, которые приходилось давать на вопросы в пленуме комиссии, большинству привлеченных предлагались еще вопросы следователями в порядке следственном, уже в целях будущего предания суду.

Всего комиссия произвела 88 опросов и допросила 59 лиц. По категориям допрошенных можно разделить на следующие группы:

I. Министры старого режима – М.А. Беляев, князь Н.Д. Голицын, И.Л. Горемыкин, Н.А. Добровольский, П.Н. Игнатьев, В.Н. Коковцов, А.А. Макаров, Н.А. Маклаков, А.Н. Наумов, Н.Н. Покровский, А.А. Поливанов, А.Д. Протопопов, Г.Е. Рейн, барон В.Б. Фредерикс, А.А. Хвостов, А.Н. Хвостов, Б.В. Штюрмер, Д.С. Шуваев, И.Г. Щегловитов, князь Н.Б. Щербатов.

Товарищи министров, сенаторы, губернаторы: А.Н. Веревкин, князь В.М. Волконский, В.Ф. Джунковский, С.Е. Крыжановский, И.Н. Ладыженский, А.В. Лядов, А.А. Нератов, Н.В. Плеве, А.А. Рейнбот, Н.Д. Чаплин [*] .

Стран. XXIV, св. 10 стр.:

«Н.Д. Чаплин», надо: «Н.Н Чаплин» – вице-дир. 1-го д-та м-ва юст. Протокола допроса его отца, тов. м-ра юст. Н.Д. Чаплина, в наст. издании нет.

Генералы: Н.И. Иванов и С.С. Хабалов.

II. Директора Департамента полиции, жандармские генералы – деятели политического розыска: С.П. Белецкий, А.Т. Васильев, С.Е. Виссарионов, А.В. Герасимов, И.М. Золотарев, К.Д. Кафафов, Е.К. Климович, М.С. Комиссаров, П.Г. Курлов, А.И. Спиридович, М.И. Трусевич.

III. Общественные деятели: В.Л. Бурцев, С.И. Велепольский, Ф.А. Головин, А.И. Гучков, А.Р. Ледницкий, Н.Е. Марков 2-й, П.Н. Милюков, М.В. Челноков, Н.С. Чхеидзе, А.И. Шингарев.

IV. Проходимцы: князь М.М. Андроников, дворцовый комендант В.Н. Воейков, А.А. Вырубова, генерал-историограф Д.Н. Дубенский, О.Н. Лохтина, И.Ф. Манасевич-Мануйлов.

Допросы всех этих лиц воспроизводятся полностью в настоящем издании по стенографическим записям, сделанным в комиссии. Стенограммы поступали в редакторскую коллегию и здесь тщательно исправлялись. Главным редактором стенографических отчетов был покойный поэт А.А. Блок, и деятельное участие в редактировании принимали М.П. Миклашевский и Л.Я. Гуревич. Эти допросы должны были дать материал для обширного отчета, который комиссия должна была подготовить для доклада правительству. Общая редакция отчета была возложена на Е.В. Тарле, но из множества отдельных глав этого исторического исследования была готова только одна общая работа А.А. Блока на тему: «Последние дни режима». Она была напечатана впоследствии в «Былом» (№ 15, 1920) и отдельно.

К сожалению, в моем распоряжении не оказалось нескольких допросов в отредактированном тексте, и в этих случаях пришлось восстанавливать текст по первоначальным стенографическим записям. Допросы расположены в хронологическом порядке. К отчетам добавлены и тесно связанные с ними пространные письменные объяснения А.Т. Васильева, С.П. Белецкого и А.Д. Протопопова. В приложениях помещены неизданные исторические документы и материалы, о которых идет речь в допросах.

Каждому допросу предпослано содержание-перечень тем, вокруг которых вращался допрос. К каждому тому издания прилагается указатель собственных имен с краткими биографическими данными о всех деятелях старого режима.

IV.

Настоящее издание, воспроизводящее с научной точностью материал исторического значения, предназначено не столько для историков, сколько для широкой читательской массы. Все дальше и дальше отодвигается от нас старый режим, он становится в полном смысле слова историческим. Придет время, и у нас появятся воспоминания, записки и исторические работы, основанные на изучении материалов, но пока среди этих материалов на первом месте стоят издаваемые отчеты; читая их, мы слышим голоса особ и сановников, рассказывающих, как они разваливали и хоронили режим. Правда, они предпочитали сдержанность и умолчание, когда речь шла о верховном носителе власти; сам верховный носитель допрошен не был, но тени его, жены и того, кто был над ними, «святого» старца Распутина, бродят по страницам книги.

Систематизация материала, данного допросами комиссии, дает возможность классифицировать его по следующим крупным рубрикам. Двенадцать тем освещены этими допросами. Вот они – с наиболее значительными подразделениями.

I. Отношение власти к осуществлению манифеста 17 октября и к основным законам изд. 1906 г. Детали: подавление и ликвидация революционного движения 1905 г.; проекты к реставрации и тяга к их осуществлению; акт 3 июня и история (поводы и мотивы) его издания; пользование ст.ст. 17, 18, 87, 96, 116 и др. основных законов и пределы этого пользования.

II. Власть и законодательные учреждения. Детали: правительство и Госуд. Дума: организация выборов и злоупотребления, при этом допущенные; созывы Госуд. Думы; перерывы ее занятий; роспуски и бланковые указы; судебные преследования депутатов Госуд. Думы и порядок возбуждения преследования и устранения из Думы (в частности: дела о Выборгском воззвании и о с.-д. фракции 2-й Госуд. Думы); агентурное наблюдение за Госуд. Думой. Правительство и Госуд. Совет, власть и назначенные члены Госуд. Совета (невключение в списки присутствующих); меры для усиления правой группы Госуд. Совета; председатели Госуд. Совета и тенденция их назначений.

III. Власть и печать. Детали: виды и формы давления правительства на печать: использование для целей внутренней политики военной цензуры; вопрос о цензуровании стенографических отчетов Госуд. Думы и об опубликовании в периодической печати депутатских речей; правительственная печать, поддержка органов правой печати (Главн. Управл. по делам печати, Департамент полиции, секретные фонды – рептильный фонд); проекты широкого экономического давления на печать в политических целях (проект создания грандиозного акционерного общества и подкупа прогрессивных деятелей печати); воздействие на иностранную печать.