Падение Дамноса
Шрифт:
— За капитана! Во славу Ультрамара! — прогремел мощный, многократно усиленный имплантатами голос дредноута. Во всем ордене осталось слишком мало ветеранов вроде него, все еще помнящих, кем они были, и осознающих, в каком времени им приходится сражаться. Поскольку Агриппен не принадлежал ко Второй роте, Праксор сильно удивился, когда узнал, что древний воин будет принимать участие в походе Сикария. Возможно, таким образом капитан желал высказать свою солидарность бойцам Первой роты. Или он хотел, чтобы Агемман услышал о мастерстве и героизме Сикария от одного из своих
Сражение утихло совсем ненадолго, но там, где передовой отряд одержал свою последнюю победу, образовался небольшой участок свободной земли. Сикарий, взобравшись на полуразвалившийся выступ, осматривал расстилавшиеся перед ним руины. Были это руины мануфакториума или, возможно, какого-нибудь лектория — не имело значения. Главное, что закопченные развалины второго этажа, державшиеся на разбитом фундаменте строения, оказались достаточно прочны и просторны, чтобы капитан вместе со своими офицерами мог использовать их в качестве наблюдательной площадки. Кроме того, тут можно было сделать небольшую передышку и спланировать дальнейшее наступление Ультрамаринов.
— Нам следует здесь закрепиться, мой господин, — посоветовал стоявший внизу Агриппен. Даже если бы массивный дредноут каким-то образом сумел подняться на второй этаж, своим весом он бы попросту обрушил его. — Наши силы с площади Келленпорта смогут соединиться с нами.
Сикарий окинул взглядом линию фронта. Дым застилал горизонт, повсюду сверкали изумрудные вспышки некронских пушек. Справа виднелся осажденный комплекс Администратума. Враг наседал на него, но теперь строение окружал защитный периметр из десантных капсул класса «Ветер Смерти».
— Надолго у них хватит боезапаса?
— Подождите еще несколько минут, капитан, — ответил Дацеус. — Силы Гвардии уже выдвинулись, чтобы вызволить исполняющего обязанности губернатора и его людей.
— Сейчас это несущественно, — произнес Сикарий. — Лидеры Дамноса отжили свое, их армии выдохлись, но без этого ракетного заграждения враг сможет прорвать наш фланг и отбросить нас назад. — Он взглянул вниз, на Агриппена. — Твой совет принят, брат, но мы выдвигаемся. Пусть бойцы арьергарда держат оборону.
— Мой господин?
— Да? — Сикарий снял боевой шлем и вытер пот со лба. Глаза капитана походили на два сапфира. Неожиданно для самого себя Праксор обнаружил, что это он заговорил и что теперь пронзительный взгляд капитана был направлен прямо на него.
— Механоиды отрезали нам путь назад. — Он указал на восток, где потоком живого металла протянулись ударные соединения некронов. — Они разделили наши силы надвое.
— Тогда нам очень повезло, что мы не собирались поворачивать, не так ли, сержант?
— Я… — Праксор был сбит с толку. Сикарий обо всем знал, и его это нисколько не волновало. Вортиган уже погиб, а Криксосом сейчас занимался брат Венацион — он накладывал повязку на обрубок руки бойца. Благодаря клеткам Ларрамана кровь быстро свернулась, но об остаточном кровотечении все равно нужно было позаботиться. Потери росли. Скольким еще предстоит пасть в этой безумной битве?
— Ты знаешь, что такое гладий, брат?
— Конечно, мой господин. Это…
Сикарий кивнул.
— Да, я верю, что ты знаешь. Я верю, что ты способен держать в руках меч и болтер и что ты можешь вести за собой своих людей, вдохновляя их на великие свершения. — Он положил руки Праксору на плечи, словно отец сыну, — для этого ему пришлось вложить Клинок Бури обратно в ножны. Оружие по-прежнему продолжало гудеть, жаждая битвы, словно и не было всех тех врагов, с которыми они с его хозяином уже расправились. — И как я верю в тебя, ты должен доверять мне.
Праксор лишь склонил голову.
— Я не собирался вам перечить, лорд Сикарий.
— Твой лорд — магистр Калгар, а я твой капитан. И ты должен оставаться верен мне. Я говорил тебе про гладий. — Праксор кивнул, и их взгляды встретились. Сикарий отпустил сержанта и рукой изобразил резкий выпад. — Мыи есть этот гладий, клинок, устремленный прямо в сердце врага.
— Но у механоидов нет сердца, брат-капитан, — заговорил Дацеус, поддерживая идею своего командира.
— И поэтому с ними нужно сражаться иначе. На некронов подействует только одно, — продолжал Сикарий. — Наказание. Если мы ударим по их уязвимому месту, они дрогнут. А для этого нам нужно, чтобы их лидеры показались на свет. Онии есть то самое сердце. Поразим его — и машины падут. Я хочу, чтобы эти твари запомнили меня, чтобы ощутили мой гнев, чтобы дрожали от страха за свое существование. Только тогда у Дамноса будет шанс.
Поддавшись нахлынувшему порыву, Праксор опустился на одно колено и приложил меч к груди.
— Я горжусь тем, что служу вместе с тобой, великий герцог.
— Тогда, пожалуй, тебе лучше подняться, потому что сейчас мы будем наступать. Мы найдем их командный центр и принесем славу нашему ордену.
Львы зарычали, вторя кличу своего капитана. Точно так же поступил и Праксор, но, поднимаясь с колен, он заметил, что Агриппен сохраняет молчание. На размышления времени не оставалось. Из тумана уже показалась большая группа некронов, направлявшаяся в их сторону.
Сикарий по-звериному оскалился.
— Во имя Жиллимана! За Талассар! Война взывает к вам, братья…
— …и мы ответим! — в едином порыве воскликнули воины.
Фалька миновал западные ворота следом за сержантом Мурном. В его крови так и бурлил адреналин. Ни один из бойцов Гвардии Ковчега позади них не хотел умирать, но и сражаться тоже никто не торопился. Лишь страх да граничащий с безумием фатализм заставили их двинуться в пустоши. Какая-то часть Фальки надеялась, что все дело в этих ангелах в кобальтово-синих доспехах, чье нежданное сошествие так взбудоражило людей. Где-то в глубине души он хотел верить, что на Дамносе еще не погасли последние искорки отваги и доблести.