Падение Галактики
Шрифт:
– Правильно, – согласился Хайд. – Но он не трус, вам это хорошо известно, и не мог просто бежать с поля боя. Теперь поставьте себя на его место. Разве вы упустили бы шанс ударить по слабому месту торжествующего противника? Император просто увидел то, что ему хотелось, и тут же сообразил, где следует нанести ответный удар. Представили?
– Что? – не понял Викторов.
– Как выглядела панорама битвы с точки зрения Императора?
– Не совсем, – признался Адмирал.
– Три очага боев: вокруг Баргона, у Мигонского портала и на орбите Ригона, где заперты основные баргонские силы. Разведка есть не только у нас, поэтому Император
– Его ударные силы увязли в боях на плацдарме, – угрюмо возразил Викторов, понимая, что Хайд в основном прав.
– Откуда вам это известно? – поинтересовался Хайд. – Что произошло на плацдарме, пока покрыто мраком, а поведение кораблей Императорского конвоя говорит за мою версию. Скорее всего там, в неизвестном пространстве, наши биомехи проиграли и теперь, в ответ на шах Баргону, Император собирается объявить шах Земле. При таком развитии партии мы будем вынуждены согласиться на ничью, и это станет скорее победой баргонцев, чем действительно ничьей.
– Если Император уже в Солнечной системе, мы ничего не сможем сделать, – сказал Адмирал.
– Мы, а вернее, вы с Основным флотом, ударите им в спину. Помните «фактор внезапности»? Это сработает наверняка!
– Хорошо, – наконец согласился Викторов. – Мы идем обратно…
– Господин адмирал! – вдруг напомнил о себе вахтенный офицер. – Срочное сообщение из штаба Резервного флота!
– Включайте, – приказал Хайд.
На вспыхнувшей посреди рубки голограмме проступал только неясный силуэт. Было хорошо видно, что передачу пытаются глушить, но гиперсвязь была довольно надежным средством коммуникации, и прервать передачу или заглушить ее до конца было невозможно. Вахтенный переключил приемник на режим повышенной чувствительности и удвоил степень цифровой обработки. Силуэт сразу же обрел нормальные черты, и перед взглядом Хайда предстал комендант Главной Марсианской базы Резервного флота.
– Господин адмирал, разрешите доложить! В Солнечную систему, ориентируясь на гипермаяки Сатурна, Ио, Европы и рудников астероидного пояса, вошел боевой флот Баргона. В его составе до трехсот тысяч биомеханических кораблей и около двух тысяч биомехов вспомогательных служб…
– Началось, – прерывая доклад, пробормотал Хайд. – Вы слышите. Адмирал? Я оказался прав…
– Разрешите продолжить? – настойчиво попросил комендант. – Это еще не все…
– Разве это не главное? – раздраженно спросил Хайд.
– Думаю, нет, – ответил офицер. – Ориентируясь на маяк Фобоса, из гиперпространства вышел биомеханический флот Галактики. В полном составе. К нему, без всякой команды, присоединились абсолютно все биомехи Резервного флота…
– Они решили провести линию фронта по орбите Марса? – На этот раз коменданта перебил Викторов. – Это очень рискованно!
– Никакой линии фронта они проводить не собираются! – повысив голос, ответил офицер. – Эти биомехи уже перестроились в единый с баргонскими кораблями боевой порядок и двинулись в субсветовом режиме прямиком к Земле!
– В субсветовом? – Хайд растерянно заморгал. – А, понимаю, они хотят произвести максимальный психологический эффект – непобедимая армада… Но постойте, какие «эти» биомехи? Наши?!
– Все, господин адмирал, все как один! – ответил комендант и сделал шаг в сторону.
Вместо него в кадре появился обзорный телемакет, на котором семьсот тысяч красных точек медленно двигались четким строем прямо к третьей планете от Солнца.
– Нас предал собственный флот?! – возмущенно спросил Викторов. – Секретарь! Я так и знал! Недаром он выдумал всю эту историю с тайным плацдармом! Он даже ухитрился навести меня на мысль назначить его командующим ударной группой! Какой же я осел!
– Вот, значит, почему исчез Сыромятин, – мрачно заметил Хайд. – Он что-то пронюхал о тайном замысле Секретаря, и его убрали. Ну, конечно! Баргонцы переманили нашего посла на свою сторону! Я не удивлюсь, если они наобещали ему золотые горы и место марионеточного президента в захваченной Галактике!
– В голове не укладывается! Как он мог нас предать?! – продолжил Викторов.
– А я не пойму, как он мог убедить личный состав целого флота перейти на сторону врага, – вдруг заявил молчавший до того за кадром комендант.
– Что вам известно? – уцепился за реплику офицера дотошный Хайд.
– Только то, что при появлении врага все биомехи Резервного флота взлетели без приказа и на борту у них не было ни одного человека или андроида, – ответил комендант. – Проблемы с подчинением возникали у биомехов и раньше, но я не мог предположить, что они выльются в предательство.
– Вы хотите сказать, что дело не в Секретаре? – спросил Хайд.
– Почти уверен, господин адмирал, – подтвердил офицер. – Я докладывал генералу Сыромятину о поведении биомехов, и он даже провел по этому поводу предварительное расследование, но приказ о наступлении на Баргон отвлек нас от продолжения следствия. Теперь я вижу наглядное подтверждение тому, что биомехи подняли бунт. И не против Земли, а против всех людей! Сейчас на «прыгунах» либо ни одного члена экипажа не осталось в живых, либо они заперты по каютам. Кораблями управляют сами корабли. Вернее, их возомнившие себя личностями биомодули…
– Почему же они штурмуют нас, а не Баргон? – спросил Викторов.
– Потому, что в эту минуту Земля более уязвима, – ответил за коменданта Хайд. – Сразу после ее захвата они развернутся и нападут на наших баргонских соплеменников, можете не сомневаться…
– Не понимаю, что ими движет? – задумчиво сказал Викторов.
– Среди офицеров уже давно бродили слухи о какой-то заразе, занесенной с трофейными баргонскими биомехами на наш флот, – ответил комендант. – Возможно, все дело в этом.
– Зараза? – переспросил Хайд. – Вы хотите сказать, какой-то вирус?
– Не знаю, – признался офицер. – Возможно, это вирус, хотя с ума сходили даже те биомехи, на которых, кроме постоянного экипажа, не бывал ни один посторонний. Они начинали «взбрыкивать» после обычных сеансов гиперсвязи с другими прыжковыми кораблями.
– Это еще хуже, – заключил Хайд. – Информационные сбои вылечить гораздо сложнее, чем биологический недуг. Кто же так постарался? Баргонские биоинженеры и программисты?