Падение хорошей девочки
Шрифт:
— Все, пора. Мне показалось, что подъехала машина, или я ослышалась?
— Хорошенько подумай об этом. Ты не обязана быть святошей. — «Можно подумать, ей больше не о чем беспокоиться».
— Ну и когда мне включить это в расписание?
Лорелея приложила руку к сердцу и напустила на себя огорченный вид. Настанут еще хорошие времена.
— Виви, твой случай оказался тяжелее, чем я думала. При чем здесь расписание? У тебя всего одна жизнь. — Лорелея улыбнулась и сжала ладонь сестры. — Лови момент, детка. Радуйся жизни и прекрати беспокоиться о выступлениях и том, что о тебе подумают другие.
— Хорошо, я поразмыслю над этим.
— Думаю, это только начало. — Лорелея похлопала Виви по плечу. — Желаю сегодня хорошо повеселиться и собрать много денег.
За время пути Виви не на шутку задумалась над словами сестры. Лорелея была права. Даже сама Виви понимала, что преуспела в жизни и ей больше ничего никому не надо доказывать.
Виви впервые захотелось по-настоящему расслабиться. Вероятно, следует начать с маленьких шажков в этом направлении и проверить свои ощущения перед тем, как совсем потерять голову.
Водитель остановил машину и вышел, чтобы открыть ей дверцу. Как ни удивительно, но Виви уже выкинула слова Лорелеи из головы. Она должна вести себя сегодня как обычно и во что бы то ни стало быть на высоте.
Час спустя на борту «Миссисипи Белл» было столько народу, что Виви пришлось постараться, чтобы не задеть никого своими крыльями. Она чувствовала себя неловко и даже вычурно в своем глупом наряде среди девушек, одетых в коктейльные платья.
После тостов и легких закусок заиграла музыка, и гости пошли танцевать. После первого тоста Виви должна была стоять рядом с Коннором, но толпа собравшихся отрезала их друг от друга. Виви сразу же почувствовала себя свободнее. Неожиданно по толпе прокатился ропот. Виви отвлеклась от беседы с мэром и обратила свой взгляд на сцену.
— Что происходит? — шепнула она стоящей перед ней даме.
— Коннор Мэнсфилд будет петь, — ответила та.
Коннор поднялся на сцену под шквал аплодисментов. Он снял крылья, и в свете софитов его черный кожаный наряд стал выглядеть не так смешно. Каждый сантиметр его тела выдавал в нем рок-идола. Коннор сел за фортепиано, и Виви смогла хорошенько разглядеть его плечи. Стоило ему пошевелить рукой, как под смазанной маслом кожей заиграли мышцы. Боже милостивый! Коллективный женский вздох возвестил ей, что она была не единственной, кто это заметил.
— Я вообще-то сегодня не собирался выступать на сцене. Только не говорите моему агенту, хорошо? А то она будет ждать своей доли, — пошутил Коннор, пробежав пальцами по клавишам. — Вы, вероятно, хорошо знаете эту песню. — Он улыбнулся и начал играть.
Зал взорвался аплодисментами. Бесспорно, всем гостям была знакома зазвучавшая композиция. «Виски и мед» считалась одним из главных его хитов, который постоянно крутили по радио.
Коннор наклонился к микрофону, и по залу разлился его волшебный баритон.
Виви заставила себя вежливо улыбнуться и громко захлопала. Ей даже не пришлось притворяться, песня в самом деле тронула ее до глубины души. Виви потребовалось время, чтобы прийти в чувство. Голос Коннора, словно виски, подлитое в огонь, воспламенил ее душу. Так нечестно. Черт бы побрал Лорелею. Угораздило же ее вбить в голову сестры смелые идеи — стать плохой девочкой. Виви постаралась отойти в другую сторону зала, как можно незаметнее, но ее глупые крылья постоянно задевали гостей. К счастью, почти все были увлечены пением Коннора и не обращали внимания на Виви. Тем временем исполнитель затянул припев.
Весь зал дружно поддержал, и Виви почувствовала что-то среднее между завистью и гневом. Коннор был в ударе, ему удалось полностью подчинить себе толпу. Внезапно возникший гнев на Коннора за то, что он превратил вечер в свой бенефис, сменился уколом зависти. Каждый присутствующий в зале, казалось, радовался его выступлению, чувствуя себя приглашенным на приватный концерт с ограниченным количеством зрителей.
Думай о хорошем. Коннор давал людям то, чего они хотели, в ответ они пожертвуют деньги, причем в гораздо большем количестве, чем планировали.
Виви совершенно не расстроилась из-за выступления Коннора и не завидовала его популярности. Он правильно делал, что занимался тем, что у него действительно хорошо получалось.
Но в то же время положение Виви заметно ухудшилось. Если быть точнее, ее душевное состояние. Ее сжигала страсть. Святые угодники, Коннор был последним человеком, к которому она могла испытывать страсть. Но звук его голоса проникал в самые потаенные уголки души. Виви просто не могла думать ни о чем другом.
Она казалась себе жалкой. Ничтожной. Потерявшей рассудок девчонкой.
Виви толчком открыла дверь на палубу и вышла из зала. Прохладный ветерок немного остудил ее пыл, но не избавил от наваждения.
Одна неделя позади. Осталось еще три.
Она этого не выдержит.
Исполнив три песни, Коннор почувствовал жар в ладонях. Ему следовало немного отдохнуть.
Взяв бокал с пивом, Коннор почувствовал, как прохладное стекло приятно охлаждает ладонь. К нему подсел какой-то банкир, стал ему что-то рассказывать. Коннор был занят совершенно другими мыслями и почти не слушал собеседника.
Он вспотел после жаркого выступления и, чувствуя тепло разгоряченных тел вокруг, не мог перевести дух.
— Вы меня извините, я бы хотел выйти на палубу и немного освежиться.
— Конечно. Может быть, поговорим чуть позже о моих планах?
Черт побери! Надо было слушать внимательнее. Только Всевышнему известно, что у этого банкира — даже имени которого он не знал — было на уме. На его счастье, рядом с собеседниками появилась подвыпившая дама, которая, споткнувшись, пролила на рубашку банкира содержимое своего стакана. Коннор, воспользовавшись случаем, проскользнул к боковой двери.