Падение и величие прекрасной Эмбер. Книга 1
Шрифт:
– Вот вам доказательство того, что ваши спутники в безопасности. Этот обед приготовила для вас ваша горничная!
Глава девятнадцатая
Что я должна была делать? Швырнуть поднос на пол? Запустить тарелкой в голову негодяю? И что бы это мне дало? Только ухудшило бы мое и без того скверное положение. Кто знает, на что бы решился этот опасный и жестокий человек, на какие издевательства, чтобы привести меня к покорности. Кроме того, я была слаба и хотела восстановить силы. Я должна была быть сильной. Только будучи сильной
Да, Фрэнк Мердок определенно был человеком расчетливым. В эту первую ночь он не тронул меня. Он решил, что я должна окрепнуть. Он растянулся прямо на полу возле койки, на которой лежала я, и захрапел. Он даже не связал меня. Впрочем, это не было проявлением его беспечности. Спал он необыкновенно чутко. Стоило мне чуть пошевелиться, как он немедленно просыпался.
Наутро он не вернул мне платье. Он рано ушел по своим корабельным делам. Меня он запер в каюте, еду приносил мне сам, но готовила все явно Нэн. Вечером капитан решил, что я достаточно окрепла. Он овладел мной. Этот самец был груб и неуклюж. Я решила покорно терпеть. Кажется, впервые мною овладевал насильно человек низкого происхождения. Но у него оказались собственные требования к интимной близости с герцогиней Райвенспер.
– Да сопротивляйтесь же, миледи! Сопротивляйтесь, черт вас дери! – воскликнул он через минуту после того, как я раскрыла перед ним свое тело.
– Вы действительно этого желаете, Мердок? – Я приподнялась на локте.
– Да! – прорычал он. – Сопротивляйтесь! Царапайтесь! Кусайтесь!
Откровенно говоря, я не без некоторого удовольствия удовлетворила его заветные желания. Он кряхтел и стонал от наслаждения, но наутро выглядел достаточно потрепанным, с расцарапанными щеками и выдранным клоком волос на макушке.
Таким манером мы провели еще несколько ночей с позволения сказать «любви». Мердок вернул мне платье. Но по-прежнему никого ко мне не допускал и запирал в каюте.
Глава двадцатая
Сколько еще это будет продолжаться? Я не знала, что ждет меня в Америке. Вернее, знала, но не могла, не хотела верить. Я старалась не думать о себе. Меня волновала лишь судьба детей. Только ради них я желала скорейшего окончания этого нелепого и трагического путешествия.
Ежедневно я завтракала, обедала и ужинала вкусными блюдами, приготовленными моей Нэн. Мой тюремщик отнюдь не намеревался держать меня впроголодь. Что ж, вполне естественно, ведь он намеревался продать меня, значит, я должна была выглядеть достаточно упитанной. Я в роли рабыни с негритянской кровью! Да, было бы смешно видеть это со стороны, не являясь самой собою!
Но пища, приготовленная руками доброй Нэн, внушала мне надежду. В каюте были письменные принадлежности. Иногда мне приходило в голову, не написать ли записку и не передать ли ее Нэн. Например, клочок бумаги можно было бы как-нибудь спрятать в недоеденном пироге. У меня осталась шкатулка с принадлежностями для рукоделия, можно было бы не писать, а наколоть буквы. Но
Но однажды во время ужина мое желание исполнилось. Незадолго до того времени, когда мне обычно приносили ужин, я заметила, что корабль ускорил ход. Как будто за судном гнались и оно стремилось уйти от погони. Но кто это мог быть? Пираты? Какие? Что было бы лучше? Оставаться в руках Мердока или попасть в руки неведомых разбойников? Разумеется, первое. Но скорее всего это просто моя фантазия. Ускорение хода не связано ни с какой погоней. Просто попутный ветер надувает паруса.
Мердок принес мне обычный поднос и поспешно ушел. Он показался мне озабоченным. Неужели и вправду что-то происходит? Я должна была бы тревожиться, но вопреки всему ощущала нечто вроде почти радостного возбуждения и необычайный прилив сил. Мне почему-то казалось, что свобода близка.
В таком состоянии я принялась за еду. Вид пирога с сушеной черникой вновь напомнил мне о записке. Я начала разламывать пирог и ощутила под пальцами что-то жесткое. Это оказался маленький напильник. Нэн передала мне его! Это, конечно, знак! Нэн призывает меня действовать. Но как? Что же мне делать?
Я решила попытаться открыть дверь каюты. А дальше? Я вспомнила, что кроме главной лестницы, ведущей на палубу, есть и боковая. На нее, по-видимому, и рассчитывает Нэн. Поднявшись по главной лестнице, можно оказаться в самом центре палубы, боковая же лесенка ведет в конец палубы.
С лихорадочной быстротой, еще не зная точно, что же делать дальше, я кинулась с напильником в руке к двери.
Замок довольно легко поддался. Дрожа от нетерпения, я выбежала в коридор. Капитана не было видно. Вполне возможно, Нэн пытается задержать его. Вперед, по боковой лестнице.
И вот я наконец-то на палубе. Я выбежала, запыхавшись. Яркий дневной свет на миг ослепил меня. Стояла прекрасная погода. Волны сверкали под яркими солнечными лучами. Но мне было не до красот природы. Я сразу заметила, что на палубе царит суматоха. Большое красивое судно и вправду преследовало наш корабль.
Пока никто не видел меня. Надо было действовать. Обдумывать свои действия было некогда. Я взглянула на большое судно. Оно показалось мне странно знакомым. Где я видела его? Когда? Сейчас моя прежняя, недавняя еще жизнь казалась мне страшно далекой, почти нереальной.
О Боже! Ведь это корабль Брюса Карлтона!
Надо было решаться! И я решилась. Не медля ни секунды, я кинулась за борт.
Вода была теплая. Я изо всех сил колотила по воде ногами, загребала руками. Снимать платье было некогда.
С палубы мне казалось, что корабль совсем близко. Но пришлось проплыть порядочное расстояние, прежде чем я приблизилась к нему.
Я громко начала звать на помощь.
Увы, мои отчаянные крики услышали не только на корабле Брюса. Раздался странный грохочущий звук. Что-то словно ударило по воде. Мердок приказал стрелять.
Моей жизни угрожала страшная опасность.
Со стороны корабля Брюса быстро шла шлюпка. Я смутно помню, как меня втащили в нее.
И вот я на палубе. Передо мной Брюс. Но нам не до любовных объяснений.