Падение сурка. Том 4
Шрифт:
Она поставила помарку, которую поспешила исправить чарами. После чего снова продолжила бормотать под скрип пера:
— И зачем тебе это было нужно? — на миг она подняла глаза на арестанта, но не заметила на его лице проблесков разума. — Эх… Целого архимагистра потеряли. И попробуй докажи, что это графских рук дело, хотя любому дурню всё ясно. Молчишь? Ну да, после трёх суток в душегубке-то… Не уверена, что я бы выдержала.
Она продолжила скрипеть пером, но в какой-то момент потеряла мысль и застопорилась. Элоиза оторвала взгляд от бумаги и снова посмотрела
— А ты красавчик… Хм… — в её глазах прорезались интерес и жадный блеск. — Хм-м… А что, если мне завести ребёнка от архимагистра? Это же какой у него получится магический потенциал? Хм… А, демоны! Когда ещё представится такой шанс?!
Давненько Жан-Полю не приходилось выступать в роли фаллоимитатора. Последний раз подобное было с Шоной, но тогда он проявлял активность. Теперь же он оставался полностью безучастным, лишь тело реагировало так, как и должно у здорового мужчины. Элоиза повалила его на пол, стянула с себя штаны и принялась изображать наездницу на единороге. «Рог» тоже имелся в наличии — его-то она и оседлала. Сделав своё дело, женщина привела себя и пленника в порядок, после чего с довольной как у лисицы мордочкой вернулась к отчёту.
После заполнения отчёта Элоиза подошла к двери, распахнула её и пригласила стражников.
— Отведите задержанного в камеру. В обычную камеру! И чтобы никаких глупостей!
— Как прикажете, лэра, — подхватили они парня под руки и поволокли в камеру.
На этот раз ему досталось просторное помещение, в котором находилось четыре шконки, расположенные в два яруса. Камера была отделена от коридора стальными прутьями. В ней находились двое заключённых.
Слева на нижней шконке сидел плотный бугай с бандитской рожей и лысой башкой, на которой была набита зелёная татуировка в виде хищного ящера.
Справа сидел жилистый старик, который не уступал в росте сокамернику ростом под два с половиной метра.
— Новичок, — осклабился бугай и подошёл к нему. — Кто такой?
— Ящер, ты не видишь? Он же после душегубки.
— Да ладно? — он присмотрелся к Жан-Полю и заметил безжизненный пустой взгляд и полное равнодушие к окружению. — Эй! — потряс он его за плечо. — Ты точно поехавший?
Землянин не ответил. Он продолжил стоять на месте и смотреть в пустоту.
— Ху-ху-ху! — погано ухмыльнулся Ящер. — Что-то давненько у меня не было бабы, а ты как раз мелкий… — он запустил руку в штаны к своему хозяйству.
— Ящер… — подал голос старик.
— Чего тебе, дед?
— Это не по понятиям. Каждый может оказаться на его месте. Трогать чела после душегубки — подписать себе приговор стать на рудниках дамочкой.
— А кто узнает? — прищурился он, поглядев на старика с угрозой.
— Поверь, узнают. И не обязательно от меня. Сами же вертухаи тебя сдадут с потрохами. Все, знаешь ли, опасаются попасть на его место. Поэтому негласное правило такое — если попал в душегубку, то после такого тебя не трогают.
— Я пошутил, — вынул он руку из штанов и натянуто улыбнулся. — Ху-ху-ху! Юмор у меня такой. Больно нужен мне этот псих, — он вернулся на свою шконку.
К
— Ох, и досталось тебе, солдатик. Ещё и в кандалы заковали. Антимагические, что ли? Что же ты такого натворил?
Дед оказался в разы более понимающим и добрым, чем Ящер. Он напоил Жан-Поля водой, а когда принесли обед, то и покормил его с ложки.
— Совсем над тобой лютовали, — вздохнул он, убирая миску. — Даже жаль тебя, такой молодой. Мог бы сотни девок попортить.
— Слышь, дед, какого демона ты с ним возишься? — не выдержал Ящер.
— Вот же дурья твоя башка! — одарил его недовольным взглядом старик. — Сам попадёшь в душегубку — поймёшь. Если ты никому не помогаешь, то и тебе не помогут! Так и останешься овощем и сдохнешь от беспомощности.
— И что с ним будет? — поинтересовался ящер.
— Зависит от тяжести преступления и доказанности вины, — пожал старик плечами. — Могут на волю отпустить, а могут на каменоломни отправить. Но это вряд ли, поскольку он там будет бесполезен.
— Вот бы меня отпустили… — мечтательно протянул Ящер. — Может, мне прикинуться таким же поехавшим?
— Во-первых, сначала надо через душегубку пройти и при этом не поехать по-настоящему. Во-вторых, сыскари не идиоты. У них проверкой ментат занимается. Такого дурня как ты на раз раскусят.
Когда принесли ужин, дед обратился к стражнику:
— Начальник, за что попал парнишка, которого к нам сегодня привели?
— Мелкий, что ли?
— Ага, мелкий.
— Тысячника грохнул на глазах всего гарнизона. Тот ему пригрозил вроде как, а этот только после войны вернулся, и разговаривать не стал — сразу его пришил.
— Ветеран, значит… А кандалы с него чего не сняли?
— Так он же маг. Сбежит ещё.
— Начальник, ты серьёзно? — приподнял брови старик. — Он же после душегубки умом тронулся.
— Тем более пусть в каналах походит! Вдруг чего выкинет, — стражник продолжил дальше разносить еду.
Не прошло и часа, как Жан-Поля вывели из камеры, после чего сняли с него кандалы. Его поволокли через всю тюрьму, вывели за пределы крепости и дали пинка под зад.
— Вали отсюда, бесполезный мусор! — сказал ему вслед старый знакомый стражник, который до этого был с ним груб.
— А ты отчаянный парень, — обратился к нему напарник.
— С чего это?
— А если у него мозги на место встанут, и он тебе припомнит унижение?
— После душегубки-то?! — усмехнулся первый. — Ху-ху-ху! Ты же слышал слова рыжей сучки?
— Слышал не хуже тебя.
— Раз она сказала, что у него мозги набекрень, значит дело верное. Его не казнили только потому что он всё ещё числится архимагистром. Ху-ху-ху! Умалишённый архимагистр. И чего его не прибили?
— Зря смеёшься. Если тронуть одного, пусть и свихнувшегося мага такой величины, остальные знаешь, как будут недовольны? Подумают сразу: а вдруг завтра со мной такое случится? Могут и короля свергнуть, и в другую страну сбежать. Таких магов везде примут с распростёртыми объятьями.