Падение Теночтитлана
Шрифт:
В довершение всех бед, индейцы прекратили доставку продовольствия. Солдаты питались ракушками, рыбой и частенько голодали.
Недовольство перешло в открытый ропот. Многие требовали возвращения домой, пока всех не погубили болезни и не перебили индейцы.
– Нам надоели заплесневелые сухари и черствый хлеб с ракушками! – громко жаловались солдаты. – Москиты едят нас поедом, нет от них покоя ни днем, ни ночью… Пора отсюда отчаливать!
Но совсем другие планы лелеял Кортес. Он думал об основании крепости в одной из бухт, разведанной по его поручению моряками. Эта крепость
Весь ход переговоров с послами Монтесумы убедил Кортеса, что правитель Мексики почему-то страшится испанцев. И необычайно щедрые дары, и настойчивые просьбы вернуться – всё это свидетельствовало о растерянности и нерешительности всемогущего Монтесумы.
Кортес не понимал причин такого болезненного страха, – ведь ацтеки могли буквально в течение часа стереть с лица земли всю экспедицию. Но он решил до конца воспользоваться этим. А одно малозначительное, на первый взгляд, событие определило всю его тактику: воевать с индейцами руками индейцев.
Однажды к лагерю приблизилась, боязливо оглядываясь по сторонам, группа местных жителей. Внешним видом они сильно отличались от ацтеков. Их уши и ноздри были украшены золотыми кольцами с цветными камнями. На нижней губе висела золотая пластинка с затейливым узором. Ни Марина, ни Агиляр не понимали их речей. Но оказалось, что двое из пришельцев знают язык ацтеков – господствующей народности Мексики и родной язык Марины.
Каменный рельеф с изображением правителя тотонаков.
Эти индейцы принадлежали к народу тотонаков, некогда очень сильному и могущественному, а сейчас покоренному ацтеками. «Живет наш народ, – сообщили пришельцы, – среди горных хребтов и на обширных долинах вдоль Мексиканского залива».
Посланцы тотонаков жаловались на нескончаемые поборы и притеснения со стороны ацтеков и их главы – всемогущего Монтесумы.
«Весть об удивительных белолицых иноземцах, – сказали они – распространилась по всей стране, и вожди тотонаков были бы рады приветствовать их в своей столице – городе Семпоале».
Жадно расспрашивал Кортес тотонаков об их стране, ее населении и городах, об ацтеках, правящих Мексикой. Марина едва поспевала переводить. И тут он узнал, что не только тотонаки стонут под ярмом ацтекских правителей. В таком же положении находятся и некоторые другие племена и народы. Лишь воинственным тлашкаланцам удается пока сохранять независимость.
Щедро одарив посланцев, Кортес отправил их на родину, наказав передать своему правителю, что обязательно побывает в столице тотонаков Семпоале.
Между тем дела в лагере испанцев шли всё хуже и хуже. Не стало даже заплесневелых сухарей. И всё выше поднимали голову сторонники губернатора Кубы Веласкеса, требовавшие возвращения. Но не дремали и приверженцы Кортеса, среди которых первую скрипку играл Пуэртокарреро – владелец скакуна, подаренного ему Кортесом. Они уговаривали испанцев предоставить в руки Кортеса всю полноту власти и сделать его независимым от Веласкеса. На тайной ночной сходке Берналю Диасу довелось услышать следующие речи:
– Если войско вернется на Кубу, – мы тогда разорены, а Веласкес преспокойно загребет себе все денежки, как то было и раньше. Вспомните, сеньор Диас, что вы сами уже участвуете в третьей экспедиции и что вы потратили на них всё до ниточки. Вернуться сейчас – немыслимо. Вот почему мы должны настоять, чтобы Кортес был провозглашен войсками главнокомандующим [независимым от Веласкеса], [vii] чтобы он основал здесь колонию…
Когда Кортесу доложили, что «заговор» созрел и преданные ему конкистадоры готовы провозгласить его главнокомандующим, обладающим неограниченными полномочиями, он отдал приказ войску готовиться к отъезду на Кубу.
[vii] В квадратные скобки заключены слова, отсутствующие в цитируемом тексте, но помогающие лучше понять его.
Тогда «заговорщики» столпились вокруг палатки Кортеса и потребовали, чтобы он отменил этот приказ. «Пусть трусы уезжают, а мы хотим служить королю, основать колонию, идти вперед!» – орали «подстрекатели».
Кортес изобразил на своем лице удивление. Но долго упрашивать его не пришлось. Он заявил, что «готов подчиниться воле солдат» и отменить приказ об отплытии на Кубу. Но если войско его избирает главнокомандующим, независимым от Веласкеса, то ему полагается «пятина» – пятая часть всей военной добычи.
Высадка испанцев на побережье, где был заложен город Вера-Крус. Справа – Марина убеждает индейцев перейти на сторону Кортеса. Рисунок из ацтекской рукописи.
Солдаты согласились, хотя этим сильно ущемлялись их собственные интересы: ведь «пятина» полагалась также королю, а следовательно, за вычетом того, что выговорил себе Кортес, на долю всех остальных участников экспедиции приходилось лишь 60 процентов доходов.
Это решение сразу получило законную силу посредством надлежащей записи в книге королевского нотариуса.
Тут же было решено основать новый город-крепость Вилья рика де ла Вера-Крус («Богатый город истинного креста»), или, короче, Вера-Крус. Вот как пишет об этом Берналь Диас:
«Избрали мы управителей города, алькальдов и резидентов [должностные лица общины], на рынке водрузили позорный столб, а за городом построили виселицу. Так положено было начало первому новому городу».
Первые сооружения, которые понадобились колонистам при закладке города, – позорный столб и виселица – красноречивая деталь, характеризующая облик и нравы испанских завоевателей.