Падение Теночтитлана
Шрифт:
На первых порах движущиеся башни (их было четыре) имели успех. За деревянными стенами испанские стрелки чувствовали себя в безопасности. Бойцы, находившиеся во втором этаже, обстреливали индейских воинов на крышах зданий. Когда те пускались в бегство, испанцы открывали дверь, выбрасывали мостки и вступали в рукопашную.
Но у первого же разобранного моста башни вынуждены были остановиться. По приказу Кортеса бойцы стали заваливать канал землей, бревнами, камнями, строительным мусором, остатками разрушенных зданий. В этом месте канал был узким и неглубоким, но устроить завал, взамен разрушенного моста, было нелегко. Приходилось работать па виду у ацтеков, обстреливавших испанцев и тлашкаланцев с противоположного берега.
Когда переправа была наведена, по ней ринулись конники, затем пошла пехота. Удалось переправить на другой берег и подвижные башни. Но вскоре они остановились у второго разрушенного моста…
За два дня испанцам удалось с большим напряжением сил восстановить переправы через семь каналов. Теперь выход к плотине был свободен. Охранять его было поручено специальному отряду.
Уличные бои в Теночтитлане. Внизу видна лошадь, тонущая в канале. Рисунок из древнемексиканской рукописи.
Это была задача не из легких. Ацтеки старались разрушить наведенные испанцами переправы. Возле каждой из них возникали перестрелки. Вспыхивали короткие, но ожесточенные схватки. Для охраны всех семи переправ у Кортеса не хватало людей. Пока шел бой в одном месте, скажем, в районе плотины, индейцы по переулкам просачивались к первому или второму завалу и растаскивали его.
Чтобы разработать план отступления, Кортес созвал военный совет. Надо было прежде всего выбрать наиболее благоприятное время для отдыха.
Тут мнения разделились. Одни считали, что лучше всего уйти днем. Сражения избежать не удастся, а сражаться лучше при солнечном свете, чем в темноте. Ночь – союзник ацтеков, отлично знающих местность.
Другие приводили не менее веские доводы в пользу ночи. «Ночью ацтеки не воюют, – говорили они. – Если действовать осмотрительно, то, может быть, удастся ускользнуть незамеченными и под покровом ночи миновать самый опасный участок пути – плотину».
Окончательно решил этот спор некий Бательо, славившийся своим умением вызывать души умерших и предсказывать судьбу по звездам. Он заявил, что небесные светила повелевают испанцам выйти из Теночтитлана ночью.
Кортес был суеверен. Он верил в примеры, в «счастливые» и «несчастливые» дни. Поэтому он внял предсказаниям незадачливого астролога, хотя здравый смысл говорил о том, что сотням испанцев и тысячам их союзников надеяться уйти незамеченными – это надеяться на чудо.
Дабы дезориентировать противника, Кортес в тот же день выпустил на волю одного из пленных жрецов. Кортес поручил ему передать своим соотечественникам, что через неделю испанцы покидают Теночтитлан и, если им будет предоставлен свободный проход, они вернут ацтекам всё золото.
Разумеется, Кортес и не помышлял о том, чтобы распрощаться со своим богатством. С наступлением ночи по его приказанию золото, серебро и драгоценные камни, хранившиеся в кладовых, были снесены в большую комнату. Из сверкавших при свете факелов груд драгоценностей была взята «королевская пятина». Часть добычи, приходившаяся на долю Карла V, была так велика, что ею навьючили восемь лошадей и нагрузили до предела восемьдесят тлашкаланцев. Но и после этого остались груды золота и серебра, которые некому было нести. И Кортес разрешил своим солдатам брать из этих груд столько, сколько они смогут унести.
Как жадная волчья свора, набросились испанцы на неожиданную добычу. Через несколько минут от золота и драгоценностей не осталось и следа.
Впервые за последние недели солдаты Нарваэса почувствовали себя удовлетворенными. Они повеселели и приободрились. Наконец-то им удалось дорваться до сокровищ, которые им сулили! Золотом они набили свои карманы и мешки, золотыми цепями опоясали свое тело, золотые украшения нацепили на шею. Будущее рисовалось им сейчас в розовом свете. И предстоящий ночной отход не казался уж таким страшным. Кортес радовался перемене, происшедшей с его воинами. Он-то не обманывал себя и знал, что впереди его ждет немало трудностей. Но даже он не подозревал, что стоит на грани катастрофы и самого сокрушительного поражения в своей жизни.
Возмездие
Была темная, холодная и дождливая ночь, когда распахнулись ворота цитадели, в которой более полугода прожили испанцы. На пустую безмолвную площадь вышли их отряды. В авангарде шло более двухсот пехотинцев. Они должны были расчищать путь, если встретятся индейцы. Затем двигался отряд из четырехсот тлашкаланцев и ста пятидесяти испанцев, которому было поручено передвигать и защищать переносный мост, построенный накануне. Кортес знал, что в тлакопанской плотине было три пролома, и распорядился заблаговременно построить прочный переносный мост, но которому можно было бы провести пушки и лошадей.
Центром командовал сам Кортес. Его отряд охранял лошадей и носильщиков, нагруженных золотом, а также женщин и заложников из числа пленных и придворных Монтесумы. Замыкали шествие конница, артиллерия и значительная часть солдат Нарваэса.
По главной улице, на которой недавно шли ожесточенные бои, войска Кортеса двигались, не встречая сопротивления.
Улица, казалось, вымерла. Всюду царила тишина.
Вскоре авангард достиг плотины. Испанцы мысленно уже видели себя вырвавшимися из столицы и радовались, что так удачно провели этих «дикарей»…
Но тишина ночных улиц оказалась обманчивой. Ацтекские часовые бодрствовали и из своих укрытий внимательно следили за каждым шагом поспешно отступавших войск. Выполняя приказания Куитлауака, ацтекские части, скрытые в зданиях главной улицы, беспрепятственно пропустили армию Кортеса. Ей дали возможность удалиться на такое расстояние от своих квартир, чтобы о возвращении туда не могло быть и речи. Но, когда испанцы и тлашкаланцы начали поспешно наводить мост через пролом, отделявший улицу от плотины, внезапно раздались звуки труб и загудел огромный барабан… По сигналу тревоги мгновенно ожил весь город. Со всех концов к плотине стали стекаться воины.