Падение Тисима Ретто
Шрифт:
Потом приступили к подсчету запасов продовольствия и пресной воды. При скромном рационе их могло хватить, по меньшей мере, на тридцать — сорок дней.
В заключение проверили и взяли на учет все снаряжение шлюпки. Оно состояло из мачты с парусом, шести весел, запасного руля, негеля, топора, комплекта столярных инструментов в брезентовой сумке, морского компаса, секстанта и морских карт в герметически закрытой трубке. Короче говоря, у них был полный комплект оснастки спасательной шлюпки.
Когда все это было выявлено и подсчитано, настроение у всех сразу поднялось. У них теперь были хоть кое — какие средства в борьбе с водной стихией, вселявшие надежду на спасение. К тому же выдался хороший день — тихий, теплый. Люди окончательно пришли в себя, особенно после хорошего завтрака и кружки пресной воды на каждого. На состоявшемся за завтраком совете было решено пока никуда не двигаться и всем как следует отдохнуть. С наступлением же сумерек садиться за весла и идти на запад, к Курильским островам. Подсчеты показывали, что при нормальном ходе они смогут подойти через сутки к Курильской гряде. А подходить к островам нужно именно ночью, под покровом темноты, чтобы из бежать встречи с японцами.
К вечеру сели за весла майор Грибанов и Борилка. Воронков рулил. Шлюпка ходко двинулась с места. Вскоре подул попутный юго — восточный ветер. Стало прохладно. Туман оторвался от воды и превратился в свинцовые тучи, повиснувшие над океаном. На шлюпке поставили парус, и теперь она пошла довольно быстро. Испытывая на такой скорости сильные удары на волнах, корма стала давать все увеличивающуюся течь. Воду отливали Воронков, Борилка и Грибанов по очереди.
Ветер стал кое — где разгонять тучи. Сквозь них прорвался багряный луч предзакатного солнца. Там, где он упал длинной полосой на воду, слегка всклокоченная небольшим волнением поверхность океана окрасилась в ярко — малиновый цвет, словно по ней разлили расплавленный, но уже остывший металл. Этот неестественный для воды цвет пугал своим видом.
— Солнце садится в тучи — жди моряк бучи, — проговорил Борилка, поглядывая на запад.
Ему никто не ответил, — все с тревогой наблюдали за тем, как все больше темнеет и волнуется океан.
— А вон и еще один признак, — как — то глухо проговорил Борилка, — посмотрите — ка, — указал он к востоку, куда убегала огненная полоса. Там, над водой, стремительно неслись черные сабли, рассекая волны.
— О, что это такое? — в страхе воскликнула Андроникова.
Это были спинные плавники косаток — их было три. Они скрылись, но через несколько секунд в сотне метров от того места поднялись три длинные черные спины с высокими верхними плавниками, подобно саблям, загнутыми назад. Морские хищники исчезли так же быстро, как и появились, переворачиваясь, словно колеса вокруг оси.
Косатки сначала шли стороной, с севера на юг, потом завернули и, то вылезая из воды, то скрываясь, пошли к западу, наконец снова повернули на север. Теперь они мчались почти прямо на шлюпки.
— Они сожрут нас, — тихо проговорил обомлевший от страха Стульбицкий. — Это же самые ужасные морские хищники!
Испуганно следила за косатками и Андроникова. Только бывалые моряки не проявляли беспокойства.
— Побоятся, — сказал майор Грибанов, доставая из кобуры пистолет, хорошо протертый и высушенный днем. Он дождался, пока косатки, проходя мимо, поравнялись со шлюпкой, и сделал два выстрела в высунувшуюся спину переднего хищника. Вода там забурлила со страшной силой, и косатки скрылись. Больше они не появлялись на поверхности океана до наступления темноты.
Как только стемнело, все стали замечать изжелта — серебристый огонь за кормой шлюпки и кое — где на гребнях волн. Эти изумительные таинственные искры вспыхивали россыпью то там, то тут.
— Вода фосфоресцирует. Это плохо, — сказал майор Грибанов.
— Да, приближается шторм, — мрачно подтвердил Борилка.
На шлюпке стели готовиться к шторму. Решили снять парус и починить расшатавшуюся корму. Откуда только можно, выдирали мало — мальски пригодные гвозди и прибивали ими шпангоуты и планшири, распускали обрывки канатов и шпаклевали щели. Чтобы шлюпку не заливало сверху, над ней соорудили в кормовой и носовой частях тенты из паруса, разрезанного надвое. Под носовым тентом укрылись раненые.
Гребли всю ночь. Шторм начал разыгрываться на рассвете. С юга подул теплый порывистый ветер. Шум океана непрерывно усиливался, волны вздымались все выше в выше. Шлюпка, словно на качелях, то опускалась глубоко вниз, то поднималась вверх.
Устрашающее зрелище предстало перед взором людей, когда рассвело. Кругом ходили огромные горы волн с пенящимися гребнями. Океан стал черным и грозно рокотал. Прижимаясь к гребням волн, низко над водой бежали хмурые изорванные тучи, обрушиваясь на гребцов дождем.
Корма шлюпки угрожающе поскрипывала, вода под ногами стала прибывать быстрее, чем ночью, — один человек уже не успевал ее вычерпывать. Пришлось встать двоим. Несколько раз, когда шлюпка попадала на вершину вспененного гребня, ее накрывало с кормы или носа буруном. Тенты служили в таких случаях хорошей защитой: вода стекала с них в стороны и почти не попадала в шлюпку.
— Нет худа без добра! — прокричал Грибанов, глядя на компас и на океан. — Ветер несет нас к островам. Если его направление не изменится, ночью мы будем в районе мелких островов.
К полудню шторм разгулялся баллов на восемь — девять. Ветер рвал одежду на людях, со страшной силой трепал тенты, пытаясь сорвать их. В воздухе висела горько — соленая морская пыль. На гребнях волн кипели огромные белые буруны. Всякий раз, когда на них наносило шлюпку, у всех замирало сердце: казалось, сию минуту суденышко развалится. Но оно выдерживало. Беда была в том, что вода в шлюпке стремительно прибавлялась. Теперь уже все, включая и Стульбицкого, вооружились банками и брезентовыми сумками и отливали воду с отчаянием обреченных. После того как на одном из бурунов шлюпку сильно ударила встречная волна, вода стала прибывать быстрее, чем ее отливали. Шлюпка стала заметно оседать. Под кормовой тент кинулся Борилка. Вскоре оттуда высунулось его перекошенное от страха лицо.
— Где угодно найдите гвоздь! — прогремел его бас. — Хоть один. И подайте мне быстро с молотком! Шпангоут отошел от килевого бруса, я пока, держу его…
Грибанов, не долго думая, схватил топор и отколол часть привального бруса против переднего сиденья. Он раздробил кусок древесины на щепы, извлек оттуда три крупных гвоздя.
— Проверь все шпангоуты! — крикнул он, пересиливая грохот воды. — Лучше проверь!
— Киль держится прочно, — прогудел Борилка из — под тента. — Я тут подкреплю соседние шпангоуты. Дайте мне каких — нибудь тряпок, зашпаклевать щели!