Падение в бездну
Шрифт:
Он
3
Катрен LXVI, центурия VIII. Перевод Л. Здановича.
— Вы присутствовали при рождении одного из пророчеств, — сказал он, не скрывая удовлетворения. — Только прошу вас, не расспрашивайте меня об этом. Я и сам отчасти не понимаю, что меня толкает записать пророчество. И часто не понимаю смысла того, что записал.
Было видно, что де Морель готов засыпать Мишеля вопросами, но такая просьба его остановила.
— Хорошо, я больше ни о чем не буду спрашивать. Я начал говорить о Симеони и о женщине, что живет с ним. Поскольку он в Италии, доложить о вас королеве и устроить встречу с ней могу я.
— Буду вам очень признателен. Надо только подождать, пока успокоится моя подагра. Дайте мне хотя бы несколько дней.
— Как вам угодно, — ответил де Морель. — я тем временем смогу насладиться вашим обществом. Я и мечтать не мог о такой чести.
Остаток обеда прошел в светской болтовне о трудностях сосуществования Екатерины Медичи и любовницы ее супруга, некой Дианы де Пуатье. Собеседники уже вставали из-за стола, когда в гостиницу вошли трое агентов городского патруля, гражданской полиции Шатле, которую прозвали спящей гвардией. Их можно было сразу узнать по нарочито скромному платью и серым плащам, из-под которых торчали шпаги. Только дворяне, да и то не все, имели право на передвижение по городу с оружием, и поэтому было совершенно немыслимо встретить на улице горожанина с ножнами, подвешенными к поясу.
Однако сбиров отличало не столько оружие, сколько грубое и вызывающее поведение. Они прямиком направились к хозяину, который разбивал и гасил головни в камине, поскольку обеденное время прошло. Схваченный за плечо, хозяин вздрогнул, задел вертел, и остатки мяса упали на еще не погасшие угли.
Де Морель коснулся руки Мишеля.
— Делайте вид, что не замечаете их, — шепнул он. — Все уже привыкли, что городской патруль взимает часть выручки у трактирщиков. Когда-то они занимались этим потихоньку, а теперь, видно, обнаглели от привычки к безнаказанности.
Но дело, судя по всему, было не в деньгах. Агенты прошли с хозяином к стойке, велели Франсуазе показать книгу записи постояльцев и начали быстро ее листать.
Де Морель еще раз успокоил Мишеля:
— Не тревожьтесь. Они выискивают имена испанцев, швейцарцев и немцев. Первых — как возможных шпионов, а остальных — как подозреваемых в принадлежности к гугенотам. Количество кальвинистов в Париже стремительно растет. Среди них
Мишель предпочел воздержаться от комментариев. Было видно, что де Морель разделяет взгляды Екатерины Медичи и герцогов Гизов, яростных противников Реформации. Сам же он хоть и был католиком, но к его вере примешивались черты того древнего христианства, где бок о бок с Богом Создателем существовали божества рангом ниже, а земля и небеса кишели демонами, когда добрыми, а когда и злыми. Он и сам имел с ними прямой контакт, и Ульрих из Майнца давно учил его, что только благодаря этой концепции космос перестает быть непостижимым. В конце концов, и ортодоксальный католицизм разделял Бога на три ипостаси, чтобы объяснить его вмешательство в людские дела.
Он с легкой тревогой следил за сбирами, не рискуя ни взглянуть на них прямо, ни заговорить. Де Морель тоже приумолк. Мишель собрал с блюда последние равиоли. Чтобы придать себе важный вид, он поднял голову и стал разглядывать жирного паука, который между стеной и потолочной балкой растянул идеально восьмиугольную паутину. Прошло еще несколько минут. Имен в книге регистрации не должно было быть много, но может быть, сбиры с трудом разбирали почерк.
Внезапно Мишель почувствовал, как де Морель напрягся. Один из людей в серых плащах направился к их столу, и спустя мгновение ему на плечо легла рука.
— Это вы записались как Нотрдам? — невыразительным голосом спросил жандарм.
— Да, — ответил Мишель, и сердце у него забилось где-то в горле.
— Не угодно ли последовать за нами: наместник вас разыскивает. Он хочет с вами поговорить.
Де Морель с шумом вскочил.
— Я оруженосец и маршал при дворе королевы, — прошипел он, сверкая глазами. — тот господин — мой друг, он только что приехал. Дайте ему отдохнуть. Завтра я сам провожу его к наместнику.
Жандарм склонился в полупоклоне, насмешливо улыбаясь.
— Вы же видите, мессер, что мы не арестовываем этого человека. Его вызывают для беседы и потом проводят обратно.
Мишель поднялся, и ноги снова разболелись. Он сказал уверенно, правда слегка осипшим голосом:
— Не беспокойтесь, господин де Морель, я вернусь быстро. Прошу вас только проследить, чтобы мне приготовили комнату.
Юноша дрожал от негодования.
— Я тотчас же пойду к королеве, добьюсь, чтобы меня приняли, и доложу о произведенном вами аресте.
— Нет, мессер.
Это сказал один из жандармов, стоявших у стойки, коренастый крепыш с хмурым и властным лицом.
— По приказу Шатле наш визит сюда должен остаться в тайне. Нарушивший приказ пойдет под арест.
Он немного смягчил тон:
— Успокойтесь, господин оруженосец. Доктор Нотрдам будет доставлен сюда со всеми почестями.
Мишель в замешательстве кивнул и сделал рукой знак де Морелю.
— Слышите, друг мой? Не волнуйтесь обо мне, скоро увидимся. Благодарю вас.
Слегка прихрамывая, он прошел мимо застывших перед камином хозяина и служанки. Трое жандармов окружили его и направились к выходу. Они уже были на пороге, как вдруг раздался резкий крик. Все разом обернулись.