Падение в высоту
Шрифт:
Пеньково лучше,чем Бостон
Астахов снял одноразовые перчатки, промокнул салфеткой на лбу пот, скупо бросил стоявшим у стола ассистентам: «Заканчивайте», и усталой походкой вышел из операционной. «Шесть часов, не такая уж и сложная операция. Бывало и дольше – мысленно подбадривал он сам себя прислушиваясь к ноющей боли в ногах и спине. – Ничего, сейчас сауна, массаж, и всю усталость как рукой снимет». В коридоре, на встречу Астахову, поднялся высокий, крупный мужчина в дорогом костюме.
– Сергей Сергеевич как все прошло? – спросил он врача тихим, уравновешенным тоном хотя, судя по скомканному в его трясущихся, холеных пальцах, носовому платку
– Операция прошла успешно, Марат Геннадьевич. Вашей жене пересадили очень хорошее, здоровое сердце, так что думаю лет до ста доживет.
– Огромное Вам спасибо – мужчина схватил руку кардиохирурга, и стал с чувством её трясти. При этом на его ухоженном лице, от радости и волнения, проступили красные пятна. – А я уже, признаться, и не надеялся. В США и Европе лучшие клиники ни за какие деньги не соглашались, а здесь раз и готово! Это же надо! У меня просто нет слов, чтобы выразить свое восхищение и благодарность! Вы просто маг и чародей. Разрешите я поцелую Ваши «золотые» пальчики.
– Марат Геннадьевич?! – возмущенно воскликнул Астахов, пряча руки в карманы халата. – Успокойтесь. Вы же всё-таки губернатор, а не конюх. К тому же операция сделана не бесплатно так что мы в расчете. Езжайте-ка сейчас лучше домой, отдохните, придите в себя, и денька через два можете навестить свою Татьяну Александровну.
– Огромное вам Спасибо.
Распрощавшись с губернатором Астахов вошел в кабинет, и с блаженной улыбкой опустился в кресло.
– Леночка! – после десятиминутного отдыха позвал он секретаршу. – Если посетителей нет, то забронируйте мне сауну.
– Там к Вам кое кто просится – помявшись секунду ответила девушка. – Я сомневалась говорить Вам или нет.
– И кто же это?
– Бабулька одна.
Сергей Сергеевич, в раздумье, повертел в пальцах шариковую ручку, затем бросил её на стол и откинулся на спинку кресла: – Ладно. Пригласите ее ко мне, а сами распорядитесь на счет сауны и массажа. Скажите, что через час буду.
Как только секретарь вышла, на ее месте появилась тщедушная фигурка старушки. Астахов с любопытством оглядел посетительницу. В последний раз он встречал таких пациентов будучи на практике в районной больнице. Худенькая, сморщенная, одетая в длинную, полинялую, цветастую юбку. Розовую, давно утратившую свой изначальный цвет, кофточку. Серый, застиранный платок. Дрожащими, мозолистыми руками она прижимала к впалой груди холщовую сумочку.
– Проходите, присаживайтесь – поднялся ей на встречу кардиохирург. – Вас как зовут?
– А? А. Так это. Полина Федоровна я. Кулакова.
– Присаживайтесь, Полина Федоровна – едва сдерживая улыбку Сергей Сергеевич пододвинул ей кресло. Его очень забавляла сложившаяся ситуация. – Я вас слушаю.
– Мне бы, мил человек, доктора Астахова повидать. – сказала уже из кресла бабушка, недоверчиво глядя на врача голубыми, выцветшими от старости глазами.
– Я и есть Сергей Сергеевич Астахов – представился доктор садясь напротив. –Кто Вам меня порекомендовал?
Услышав незнакомое слово, старушка смутилась, полезла в свою сумочку, и вытащив оттуда пухлую медкарту положила ее на стол.
– Вот – вместо ответа сказала она. – Это внука мово, Ванечки. Ты погляди, погляди. – Полина Федоровна подтолкнула ее к врачу.
Астахов, не сводя любопытного взгляда со старушки, взял медкарту, и принялся листать. Просмотрев ее до конца, он взял несколько, вложенных в неё, фотоснимков, внимательно их изучил, вложил обратно, и вопросительно посмотрел на посетительницу.
– Ну? – нетерпеливо спросила она.
– Что «ну»? Диагноз кардиолог поставил правильный. У вашего внука действительно врожденный порок сердца.
– Так ить я за этим и приехала – бабулька заметно оживилась. – Ведь у нас как. Доктора посмотрят, посмотрят, да и руками разводють. Мол не могут они. Я и туда, и сюда все одно и то же. Езжай, говорят, бабка в Москву. Ну я и приехала. Пошла в больницу, а там поглядели, пошушукались и к тебе отправили. Говорят, только ты можешь мово Ваньку, от этой холеры, избавить. Ты уж, будь добренький, вылечи. А я за тебя век буду Бога молить. Один он у меня. Нету у его ни мамки, ни батьки. Померли горемычные. А как я представлюсь так Ванятка совсем круглой сиротой останется. Некому будет за него просить. Хоть вместе со мной ему в могилу ложись. Ты уж, мил человек, вылечи его, чтоб он без меня здоровеньким рос.
– Подождите Полина Федоровна – поморщился Астахов. – Вы поймите меня правильно. Это частная клиника, и я не могу здесь оперировать вашего Ивана. Во-первых, это стоит больших денег…
– Так у меня есть, есть! – перебила его старушка, вытаскивая из-за пазухи сверток. Развернув тряпицу она, затаив дыхание, выложила на стол триста тысяч рублей. – Вот.
– Что это? – холодно глядя на старушку, спросил Сергей
– Аль не видишь? Деньги. – растерялась бабулька. – Я ить для такого дела и Машку свою продала, корову значить, и кабанчика, еще заняла там кое у кого. Мне толковые люди сразу сказали, что у вас в Москве врачи задарма и шагу не ступят. Так что возьми, мил человек, не побрезгуй, только вылечи Ванечку.
– Полина Федоровна, я еще раз повторяю, у Вас нет таких денег чтобы я взялся оперировать. Тем более, что пациенты у меня на долгие годы расписаны. Очередь на пять лет вперед стоит, и все готовы платить валютой, а не этими бумажками. А теперь, простите, я очень спешу. Всего доброго.
Старушка несколько минут молча сидела в огромном, для ее фигуры, кресле, переводя растерянный взгляд с баснословных, по ее меркам, денег на Астахова и обратно, затем всхлипнула, и стала заворачивать мятые купюры обратно в тряпочку.
– Так как же это? – сквозь слезы бормотала она, пряча сверток. – Значит помрет Ванечка? Да? Эх люди, люди. Вы же жизнь дитятки на какую – то там валюту меряете. Ничего Святого у вас не осталось. Сердца других лечите, а свои губите. – с этими словами старушка встала, и утирая глаза кончиком платка направилась к выходу.
– Полина Федоровна. Одну минуточку. – вскочил вслед за ней Астахов. Её последняя фраза больно ударила по его самолюбию. Вернув старушку на место, он налил ей воды, а сам набрал один номер: – Добрый день, Костя. Узнал? Да, да Астахов. Как жизнь, работа, семья? Все в порядке? Молодец. Ко мне в клинику перейти не хочешь? Ну смотри, для такого специалиста у меня всегда место есть. Но я звоню не совсем за этим. Слушай Костя. У меня здесь бабушка одного больного сидит. Я её к тебе направлю? Почему не сам? Ты же знаешь, ко мне очередь такая, что вздохнуть некогда, да к тому же тебе этот случай будет очень интересен. Примешь? Вот спасибо. Через полчаса она у тебя. Ну все, пока. – окончив разговор Астахов взглянул на притихшую старушку и улыбнулся. – вот, Полина Федоровна, все и решилось. Сейчас Вы поедете в одну больницу. Найдете там доктора Константина Дерюгина. Запомните хорошенько фамилию. Дерюгин. Он Вас примет, и, я уверен, поможет. Леночка! – в кабинет заглянула секретарь. – Леночка, вызовите для Полины Федоровны такси и отправьте его вот по этому адресу. – Сергей Сергеевич чиркнул на листке адрес больницы, и протянул его девушке. – Все, Полина Федоровна, ступайте. Лена Вас проводит.