Падшие ангелы Мультиверсума

Алехин Леонид

За каждым приходилось устанавливать круглосуточное наблюдение, вовлекавшее десятки людей. Вести досье. Отслеживать все контакты. Двадцать «гостей» – это было слишком много даже для разветвленной службы внешней безопасности. И очень мало для нужд Проекта и выросшей на его основе компании «Неотех».

В тридцать третьем из всех «гостей» остался один.

Да, бывали трагические случайности. Пребывание в Янтарной Комнате иногда оказывалось фатальным, от этого никто из «гостей» не был застрахован.

Волох лично принимал участие в осмотре каждого тела и подписывал

каждое свидетельство о смерти. Инфаркт. Кровоизлияние в мозг. Точная причина смерти не установлена, предположительно сильное нервное потрясение. Массовый распад церебральных тканей вследствие нейронной перегрузки. Сердечная недостаточность.

Да, многие «гости» умирали сами, но гибель девяти из них совершенно точно лежала на совести ученого и гуманиста, главного куратора Проекта. Георгия Белуги.

«Ты хорошо все рассчитал. Все продумал, как обычно. Умник. После Большой Чистки, проделанной нашими руками, остаешься ты один. В кресле генерального директора. И этот маленький говнюк, Влад. Твоя прижизненная страховка».

– Я борюсь за сохранение равновесия, – сказал Георгий Белуга, генерал в отставке, на банкете, посвященном его избранию на пост генерального директора. – И я вижу наше общество как пирамиду, верхушка которой – олигархи, автократы. А основание – это работники цехов и корпораций, а также крупные религиозно-общественные объединения, такие, как Орден. Они обеспечивают постоянный приток рабочей силы. Мы обеспечиваем стабильность. Господа, я предлагаю выпить за стабильность!

«Я слушал эту твою речь, как слушал всю твою глупую болтовню на протяжении тридцати лет. А тем временем наши специалисты работали над памятью последнего выжившего „гостя“.

Ты не оставил нам выбора, технология создания «гостей» была утеряна в ходе Чистки. Их измененные клетки не подвергались стандартному клонированию, а ждать, пока он размножится естественным путем, мы не могли. Пришлось кроить на скорую руку. А ты.., ты был больше не нужен.

Жаль, я не слышал твоего вопля, когда перепрограммированный кар вез тебя в последнее путешествие. Надеюсь, перед тем как тебя размазало по всему салону, ты понял, что это я дотянулся до твоей глотки».

Ему потребовалось еще семь лет, чтобы довести шахматную партию с мертвецом до победного финала,

Кулак Пардуса, усиленный псевдоплотъю брони, опустился на могильный камень, раскалывая его в мраморную щепу. Rest im pacem [22] .

Во многих ВР-боевиках человек, вооруженный одной винтовкой, на раз сбивает такую крупную и неповоротливую мишень, как боевой вертолет.

В реальности клекочущая железная птица твоей судьбы пожирает расстояние между вами, как степной пожар сухую траву. И карабин в твоих руках (пусть и бывший в девичестве снайперской винтовкой СВД) кажется чем-то донельзя жалким. Особенно когда, играя с тобой, пилот начинает не спеша пристреливаться по тебе из «торнадо».

22

Покойся в мире (лат.).

Каждый

выстрел с грохотом поднимает в воздух здоровенные пласты черной грязи, под одним из которых и будут похоронены твои ошметки.

Белуга остановился, сжал покрепче «тигр» и повернулся к вертолету. Он физически чувствовал, как его бессильная ненависть к преследователям концентрируется в плотный луч, направленный в кабину приближающейся «вертушки». Рот Владимира приоткрылся, и оттуда вырвался нечленораздельный хрип, похожий на карканье. Человеческого в нем было не больше, чем в голосах ворон, перекликающихся над свежей падалью.

В мозг пилота поступил тревожный сигнал от СРП – системы раннего предупреждения. Она регистрировала все объекты, движущиеся встречным курсом, и анализировала их характеристики. Если скорость объекта признавалась угрожающей, система рекомендовала выполнить маневр уклонения или расстрелять объект в пыль. Ускоренный обмен данными через имплантированный коннектор позволял пилоту вовремя распознать опасность.

Но сейчас СРП опоздала.

Мозг пилота принял сигнал. И тут же объект неопределенных очертаний с огромной силой ударил в лобовое стекло. Осталась алая клякса в обрамлении черных штрихов и расползающаяся трещина.

Собственная скорость объекта было невелика, но в сумме со скоростью вертолета получилось нечто очень неприятное. Волна гулкой вибрации охватила кабину, и нос «ермолова» опасно рысканул туда-сюда. Второй пассажир выругался, хватаясь за спинку пилотского кресла.

– Что еще за херня?! – крикнул он. Глаза пилота широко распахнулись.

– Птицы, – сказал он.

Со стороны могло показаться, что вертолет оказался в центре немыслимого вихря, воронки черного смерча.

Этим смерчем была огромная пернатая стая.

Птицы разбивались о броню, винт десятками рубил их в кашу, по ним стреляли пулеметы и реактивная пушка. Бесполезно. Их было слишком много. И двигавшая ими воля напрочь подавила нормальный инстинкт самосохранения. Птицы гибли, но вертолет погибал вместе с ними.

Взревев последний раз, захлебнулся мотор, и винт остановился, весь облепленный перьями и мокрыми кусками плоти. Но за секунду до этого лобовое стекло все-таки не выдержало и разлетелось на куски. Кричащая стая ворвалась в кабину и облепила двоих находившихся там людей, бешено работая когтями и клювами. Пилот не издал ни звука, а вот второй кричал, пока язык не выклевали у него из распахнутого рта. Вслед за глазами.

Но оба еще дышали, когда потерявший управление и тягу вертолет по наклонной траектории врезался в землю. Еще при жизни агентов Федерального Контроля ждал пышный погребальный костер.

Владимир Белуга вытер с лица жирные хлопья сажи и повернулся спиной к горящим остаткам вертолета. Над ними все еще вились птицы.

А горизонт выгибался, шевелясь. Степь силилась породить нечто на погибель Городу и людям. Он же стоял здесь, опираясь на свой карабин, как на палку. Последний страж несуществующей границы. Только сейчас Владимир понял, как он устал.