Шрифт:
Что может случиться, если что-то пошло «не так»…
Все события вымышлены, совпадения имен персонажей с реальными людьми случайное.
Пролог
Голос звучал…
… бла-бла-бла… бла-бла-бла… бла-бла-бла… бла-бла-бла… бла-бла-бла…
— Делайте, что должно! И да свершится, что суждено!
— БЛ...ДЬ!!! КАКОЙ М… ДАК ПОДКЛЮЧИЛ ПОСТОРОННЮЮ НАГРУЗКУ?!
Подчиняясь не разуму, а инстинкту, вбитому в подкорку еще со студенческих лет, что если
— Кто орал? Что стряслось? Какая еще посторонняя нагрузка?
В Главном Зале сначала была тишина, но потом из-за бокового пульта осторожно выглянула перепуганная физиономия с всклокоченными волосами.
— Это я кричал, Иван Иваныч… Аспирант Рабинович…
— Ты чего орешь, как потерпевший? Что случилось?
— Понимаете, Иван Иваныч, я с самого начала следил за уровнем нагрузки. Все было формально в пределах нормы, и не выходило за параметры допустимых значений. Но у меня возникло стойкое ощущение, что к схеме подключено что-то еще. Какой-то неучтенный агрегат, который вносит искажения в привычную картину процесса сканирования. Процесс шел с некоторым замедлением. Ничтожно малым, если не обращать внимание, то его и заметить невозможно, но все же… И когда началось создание последней копии, схема должна была автоматически отключиться после завершения операции и процесса переноса. Но этого не произошло! Схема продолжила работу и начала создание еще одной, неучтенной копии!!!
— Что?! Как такое возможно?! Проверить в с ё!!! И доложить!!!
Вскоре ситуация внутри Института напоминала картину «Пожар в сумасшедшем доме». Но разобрались довольно быстро. Что ни говори, а алхимики от науки дело знали. На стол перед академиком лег небольшой электронный блок, внешне ничем не примечательный. Скользнешь по такому взглядом, и внимания не обратишь. Зам по технической части доложил.
— Вот, нашли, Иван Иваныч!
— И что это такое?
— Пока говорить рано, надо в потрохах покопаться. Но уже выяснили, что этот блок посторонний. Его в схеме быть не должно.
— И откуда же он взялся?
— Вчера проводили финальное тестирование схемы перед Экспериментом. Сначала все шло нормально, но потом возник подозрительный сбой в четвертом контуре усилителя. Вызвали наладчиков. Они покопались где-то около часа, нашли причину и устранили. Перед этим схема проверялась, ничего постороннего в ней не было. Получается, что этот блок мог быть установлен только кем-то из бригады наладчиков. Как видите, он небольшой, и в глаза не бросается. И установлен был так, чтобы найти его было трудно, если не знать заранее, в какой части схемы искать.
— Выяснили, кто был в бригаде? Что за люди?
— Да. За ними уже выехали. Люди проверенные и работают в Институте давно. За исключением одного — взяли его три месяца назад. По протекции. Говорил я Вам раньше,
— Ладно, с этим потом разберемся. Чем конкретно может грозить Эксперименту эта железяка?
— Самое парадоксальное, что ничем. Все копии успешно созданы и отправлены по назначению. Ход Эксперимента не нарушен, и дальше от нас здесь ничего не зависит. Проблемы могут возникнуть с последней, «сверхплановой» копией.
— И какие именно?
— Когда была подана команда на аварийное отключение, копирование матрицы для создания этой «сверхплановой» копии было завершено не полностью. На 99, 997 процента. И тут же автоматически сработало перемещение копии, причем неизвестно куда. Скорее всего, тоже благодаря этому «левому» блоку, задержавшему выполнение команды на отключение буквально на несколько микросекунд. Время достаточное, чтобы отправить эту «недокопию». Причем отправить в неизвестном направлении. Как во времени, так и в пространстве. Все остальные копии перемещены удачно в заданные точки. А вот эта… Одному господу богу известно, где она сейчас находится. Или дьяволу. Что ближе к истине.
— Почему?
— При таком высоком процентном уровне копирования достигается полное физическое соответствие копии и оригинала. Что техники, что биологических объектов. Но вот что касается психики этих самых биологических объектов… Тут могут быть любые неожиданности.
— Какие именно?
— Ну… Может и ничего не произойти. А может из глубин подсознания полезть такое дерьмо, которое раньше человек усиленно в себе давил и скрывал от всех. А может и умом тронуться, если психика слабая. Тут уж, как повезет.
— Да уж, перспектива… И ничего нельзя сделать?
— Увы, ничего. По условиям Эксперимента мы не можем влиять на ход событий, какие возникнут в результате попадания в темпоральные узлы наших посланцев. Можем лишь наблюдать со стороны. Но этот случай — нештатный. Мы не знаем, куда их забросило. Поэтому даже наблюдать за ними не можем. А тыкать наугад можно до второго пришествия.
— А может этот умник знает? Который эту железяку подсунул? Негоро хренов!!!
— Может знает, может нет. Давайте подождем…
Ждать пришлось недолго. Служба безопасности Института тоже зря свой хлеб не ела, и вскоре в Главный Зал втащили молодого человека в наручниках и с порядочным фингалом под глазом. Академик сразу его узнал — Семен Наливайко, за которого хлопотали его давние знакомые. По анкетным данным чист и безгрешен, аки ангел. Не был, не состоял, не привлекался, закончил университет и т д. А вот поди же ты… Между тем, старший группы доложил.
— Взяли с поличным, Иван Иваныч. Остальные очень удивились происшествию и сразу же предложили свою помощь в расследовании. А этот сначала бежать пытался, а когда не вышло — оказал вооруженное сопротивление, пальбу открыл. Вот мы с ним особо и не церемонились.
— Вот как?! Ну и ну… Семен, что все это значит?
— Предатели!!! Предали идеалы коммунизма, и думаете, что это вам с рук сойдет?! Нарушили присягу!!! Все равно, до вас когда-то доберутся!!! На Донбассе таких предателей, как вы, уже расстреливают!!! И скоро, скоро наступит эра коммунизма!!! И тогда любой коммунар сможет воздать вам по заслугам!!!
— Ну ни хрена себе… Так ты что — из этих, на всю голову ушибленных?! Из коммунаров, что ли? Куда служба безопасности смотрела, когда его в Институт брали?