Паханы, авторитеты, воры в законе
Шрифт:
Нательная символика
Авторитетов
По наколкам блатари делили мир на воров и фраеров.В нательной символике закладывались криминальное прошлое, число судимостей, отбытый или назначенный по судебным приговорам срок, воровская масть,отношение к административным огранам, склонности, характер, национальность, вероисповедание, сексуальная ориентация, место в уголовной иерархии и даже эрудиция.
Распространение клейма на телах преступников началось по инициативе государственных органов много веков назад. Отличительный знак обычно наносился на лицо (у женщин —
Развитие нательной символики длилось почти полвека, и к 50-м годам блатноймир имел свои блатныезаконы татуировки. Тогда же утвердилось жесткое право на ношение определенного рисунка согласно статусу в тюремно-лагерной системе. Тело зэка превратилось в его личное дело, которое прочитать мог далеко не каждый. Шла постоянная борьба за достоверность символики, за чистоту нательной информации. «Самозванцы» строго наказывались, вплоть до членовредительства или опускания.За «симуляцию» лагерного авторитета могла последовать даже смерть. Блатарипытались защитить свои наколки от подделок, изобретая новые символы, неприметные, но обязательные детали рисунка.
Однако, лагерная живопись не была догмой. Изобразительное творчество поощрялось, зэки с удовольствием наносили репродукции картин и фотографий, клялись на своем теле в любви и верности дамам, напоминали о мести за измену, благодарили страну и вождей за «счастливое детство» и т. п. Но существовали символы, за которые их владелец обязан был отвечать. Особенно блатариненавидели приблатненных,тех, кто старается подражать или выдает себя за вора.
Многие молодые парни безо всякого тайного умысла в романтическом порыве выкалывали безобиднейшие на первый взгляд рисунки — обнаженных женщин, кошек, кинжалы и прочее. Они даже не пытались кого-либо копировать, а лишь придавались своим буйным фантазиям. Один такой романтик попал в зону, и во время первых же водных процедур его спросили: «Ты чё — пахан? Где чалился?». Оказалось, что татуировки до обидного точно напоминали воровские знаки различия, притом лагерных авторитетов. Парню повезло: все обошлось мордобоем и выбитым зубом. Случалось, что рисунок сдирали вместе с кожей, опускали«самозванца» или даже убивали. Объясняться с блатарямибесполезно.
Расценки на блатную живопись зависели от многих факторов: от вида колющего инструмента, части тела, сложности и качества татуировки. Учитывались и объективные обстоятельства — наколка в местах лишения свободы ценилась в два-три раза дороже. Прайс-листа на наколки не существовало. Тем не менее, стоит (хотя бы для ориентировки) привести расценки за некоторые виды нательных работ, которые производились профессиональным татуировщиком средней руки М. в колониях усиленного и строгого режима в 1982 году.
Самой дешевой наколкой считался перстень — 3 рубля. Мелкий рисунок на плече,
С художником можно было торговаться, расплачиваться равноценным товаром или различными услугами. Маститый татуировщик, имеющий за плечами большой лагерный опыт и сотни исполненных заказов, брал за работу в два раза больше, чем его начинающий коллега. Опытный мастер (впрочем, как и всякий другой деятель изобразительного искусства) имеет в своем распоряжении каталог образцов, фотоснимки лучших работ, солидный арсенал инструментов.
Нательная символика никогда не была догмой, единой и нерушимой. Если вор в рисунке проявил свой почерк или выдумку, это вызывало лишь уважение. Но существуют традиции, которые развивались десятилетиями и которые служат своеобразным табелем о рангах в блатном мире. Со временем многие рисунки и тексты утратили свое первичное значение и сегодня воспринимаются по-иному (если вообще воспринимаются). Такая участь постигла известное изречение «Не забуду мать родную». В 20–30 годах эта фраза встречалась исключительно у воров-рецидивистов, которые истолковывали ее так: «Не забуду тюрьму родную», «Не забуду братву родную» и т. п. Как вариант можно привести татуировку на животе известного петербургского рецидивиста Полонского по кличке Инженер и Ванька-одессит: «Боже, я помню, что у меня есть мать».
Мало кому известно, что не менее популярная в уголовном мире аббревиатура «СЛОН» («смерть легавым от ножа», «с любимой одной навеки», «суки любят одно начальство») впервые появилась среди политических заключенных и означала «Соловецкие лагеря особого назначения».
Татуировки лагерных авторитетов чаще всего систематизируют по расположению их на теле: эполеты, погоны, наколенные и подключичные звезды. Прочие «авторитетные» наколки относятся к второстепенным. Они несут дополнительную информацию и выступают в роли «послужного списка».
Воры в законе по-разному используют нательную живопись. Многие (такие, как, скажем, Шурик Устимовский и Андрей Расписной) украшали синими узорами все тело, другие (Вячеслав Иваньков) — ограничиваются лишь подключичными звездами. Это дело вкуса. Кавказские законникиметят себя намного реже, чем славяне.
За последнее десятилетие многие профессиональные уголовники, прошедшие лагерную живопись, избавлялись от «особых примет» хирургическим путем. Московский институт красоты предоставлял своим клиентам такую возможность. Но даже при самом благополучном исходе операции на теле возникают рубцы, словно бы на их месте были ожоги второй-третьей степени, которые остаются на всю жизнь. Наибольшие проблемы возникают с «очищением» лица и плеч.
Многие воры новой формации вообще избегают клеймить себя лишней приметой, которая перекочует в милицейскую базу данных.
Погоны и эполеты
Наплечные татуировки авторитетов в виде погон и эполетов согласно блатным традициям служат своеобразным «удостоверением» на право применения физической силы внутри лагеря или тюрьмы. В базе данных МВД зарегистрировано свыше 50 видов наплечной символики воровской элиты.
Как правило, «погоны» и «эполеты» несут общую информацию об их владельце и не указывают на количество сроков, назначенную приговором меру наказания, статьи Уголовного Кодекса и тому подобное.