Палаццо Волкофф. Мемуары художника
Шрифт:
Два года спустя г-н Волков вновь написал ему, пригласив на свою выставку – кажется, в Галерее Общества изящных искусств. И снова тот сказал: «Бедный Волков, – думаю, что я должен пойти. Как я могу отказаться?». Сэр Лоуренс закончил рассказ так: «Не только всё было первоклассным, но и всё было продано. За всю свою жизнь я никогда такого не встречал!». Эта история рассказывает о чувствах тех, кто обладал привилегией его дружбы. Он имел ту непостижимую способность вносить гениальность во всё, что делал. Выбери он музыку, литературу или философию вместо живописи, через десять лет он достиг бы первоклассных результатов.
Его акварели приносили ему стабильный годовой доход, которого хватало на его скромные нужды. Между картинами он нашел время, чтобы сочинить то, что многие считают эпохальным произведением искусствоведения – «L’`a peu pr`es dans la critique et le vrai sens de l’imitation dans l’Art: sculpture, peinture» («Приблизительная оценка в критике и истинное значение подражания в искусстве: скульптура, живопись»), опубликованное в Бергамо в 1913 году издательством «Officine dell’istituto Italiano d’Arti Grafiche».
Об этой книге граф Герман фон Кайзерлинг
Больше всего ему, как истинному ученику природы, доставляло удовольствие спрашивать «почему» и «для чего» по каждому обсуждаемому вопросу, а следовательно, и по искусству. Ибо как аналитический мыслитель он – в первых рядах. Тот, кому посчастливилось слушать г-на Волкова, не удивится тому, что Вагнер и Лист, Рубинштейн, Толстой и Петтенкофер [10] получали большое удовольствие от общения с ним. У него есть дар отслеживать каждое субъективное впечатление обратно к его отправной точке в легкой и наиболее занимательной беседе. Он своим ясным пониманием мог осветить любое неоднозначное ощущение и поэтому не мог быть удовлетворен странной эстетикой, которая, как он наблюдал, завоевывала всё большую популярность, и в которой он ощущал серьезную опасность. Вот почему, как только у него освободилось время от занятий живописью, он решил дать широкой публике то, о чем он так часто говорил в узком кругу. Так плодом почти десятилетней работы явился этот труд – «L’`a peu pr`es dans la critique et le vrai sens de l’imitation dans l’Art: sculpture, peinture» [11] .
10
Макс фон Петтенкофер (Мах von Pettenkofer; 1818–1901) – немецкий естествоиспытатель, химик и врач-гигиенист, основатель первого в Европе Института гигиены в Мюнхене, президент Баварской академии наук с 1890 г.
11
Некоторые положения этого трактата вошли в брошюру на итал. яз., изданную посмертно его детьми: Wolkoff-Mouromtzoff А. (Roussoff A.N.) L’impressionismo nella pittura e l’utilit`a delle mostre [Импрессионизм в живописи и полезность выставок]. Venezia: Libreria Emiliana, 1929.
В этой книге есть все достоинства работы, содержащей сублимированную суть многолетнего практического опыта, и она ясно и определенно проиллюстрировала замечательные таланты Волкова. В ней он поставил перед собой задачу изучить вопрос об объективном стандарте, необходимом для того, чтобы человек смог быть компетентным в оценке произведения искусства. Он попытался показать, насколько фундаментальной является потребность в такой объективности при рассмотрении таланта художника, или его техники, или даже цели, которую он ставит. В этом исследовании он попытался рассеять нынешние смутные представления о красоте, гениальности, имитации, художественном впечатлении, вкусе, смысле, выразительности и т. д., выявив их действительное эмпирическое значение. И, насколько я понимаю, он действительно доказав свои тезисы. С острым взглядом Леонардо, с интеллектуальной ясностью Вольтера, он пролил свет на эти сложные вопросы, так что каждый, кто без предубеждения посвятит себя изучению его руководства, сможет получить много пользы.
Книга появилась в неудачное время, незадолго до войны, и, к сожалению, малым тиражом и довольно плохо изданной, поэтому она не нашла той широкой аудитории, которой заслуживала. Помню, как я спросила ныне покойного г-на Сарджента [12] , читал ли он ее, и он ответил: «Я поглощен книгой, однако я читаю только ночью, в постели, и после недолгого балансирования ею на моем животе у меня появляется такая боль, что не могу дальше продолжать чтение! Надеюсь, что автор сможет договориться о выпуске более практичного издания».
12
Джон Сингер Сарджент (John Singer Sargent, 1856–1925) – американский художник, один из наиболее успешных живописцев нач. XX в.; написал также парадный портрет автора данного предисловия.
Внезапно и неожиданно г-ну Волкову досталась большая собственность и он разбогател. С радостью он начал применять свои сельскохозяйственные и научные знания, и был уже на пути к конкретному примеру того, что можно сделать с сельским имением, но война окончательно его разорила. К счастью, его прекрасный Палаццо в Венеции остается в его собственности и он живет там со своей любимой дочерью [13] , которая сама является одаренным музыкантом и обладает литературным вкусом, что особо полезно при отцовском писательском труде. Военные лишения значительно ухудшили его здоровье, и нервное поражение его правой руки мешает его занятиям живописью. Несмотря на это, ему удалось после революции сочинить оперу, а теперь появились эти мемуары – интересное свидетельство всего того ценного, что было в царской России.
13
Вера Александровна Волкова-Муромцева, в замужестве Митропан (Вюрцбург, Бавария, 1872 – Венеция, 1950); похоронена рядом с отцом на о. Сан-Микеле.
Аннабель Джексон [14] ,
Пальмовое воскресенье 1928 г. [15] ,
Лондон
Портрет Аннабель Джексон работы Джона Сарджента, 1907 г.
Предуведомление английского издателя
С большим сожалением я должен сообщить о кончине господина Волкова-Муромцева, наступившей, когда эта книга фактически находилась в процессе печати [16] . Он очень хотел дожить до того момента, когда увидел бы свою книгу опубликованной, но этого, увы, не произошло, и теперь она может быть только посвящена его памяти.
14
Annabel Jackson – так подписывала свои литературные произведения Клэр-Аннабель-Кэролайн Грант-Дафф (Claire Annabel Caroline Grant Duff; 1870–1944), в замужестве Хат-Джексон (Huth Jackson), поэтесса, писательница, мемуаристка, светская львица.
15
В 1928 г. Пальмовое (Вербное в русской традиции) воскресение пришлось на 1 апреля; не исключено, что переводчица мемуаров на англ. яз. таким образом решила «скрыть» дату, ассоциирующуюся с днем розыгрышей.
16
Александр Николаевич Волков-Муромцев скончался 21 (8 ст. ст.) мая 1928 г. в Венеции и был похоронен на греческом участке кладбища Сан-Микеле (могила N 75); чин погребения совершил приехавший из Флоренции протоиерей Иоанн Лелюхин.
В то же время я хотел бы выразить почтительную благодарность семье г-на Волкова-Муромцева и лично Ее Королевскому Высочеству принцессе Луизе, герцогине Аргайл [17] , за ее любезность предоставить нам для воспроизведения карандашный портрет автора, который она сделала несколько лет назад. Теперь он находит свое надлежащее место в качестве фронтисписа к нашему изданию [18] .
Джон Мюррей, август 1928 е., Лондон [19]
17
Принцесса Луиза Великобританская, также Луиза Саксен-Кобург- Готская (1848–1939) – четвертая дочь британской королевы Виктории и ее супруга Альберта Саксен-Кобург-Готского; в замужестве герцогиня Аргайл. Занималась живописью и скульптурой. Протежируя Волкову-Муромцеву в Англии, предоставляла ему для работы свое собственное ателье в Кенсингтонском дворце.
18
В нашем издании этот портрет также помещен на фронтисписе.
19
Английский издатель Джон Мюррей (Sir John Murray IV), четвертый с таким именем в семье, владелец старинного лондонского издательства (John Murray Publishing House), скончался в том же 1928 г., как и мемуарист.
Александр Волков-Муромцев, портрет работы принцессы Луизы, фронтиспис книги «Memoirs of Alexander Wolkoff-Mouromtzoff(A.N. Roussoff)» (1928)
Палаццо Волкофф
В швейцарской школе во Флоренции
Когда мы вернулись в Варшаву в 1857 году, мой отец предложил моему старшему брату [Степану] и мне взять нас с собой во Флоренцию, если мы хорошо постараемся, чтобы перейти в следующий класс. Мы пообещали и отправились в Италию вместе с ним и преподавателем . Таутманном, который должен был готовить нас к экзамену и давать уроки игры на фортепиано.
Мы прибыли в Италию через Триест в экипаже, но не помню, где мы его взяли. Великолепное синее море, которое мы увидели с плато, доминирующего над городом, произвело на меня огромное впечатление. Из Триеста мы поехали в Венецию и остановились в отеле «Виктория», всё еще стоящего там, в то время как тогда еще не существовало ни одного из нынешних отелей на Гранд-канале.
Во Флоренции мой отец поселил нас в доме на углу у моста делла Тринита [20] , а сам отправился в поездку по разным итальянским городам. Вскоре нас поместили в швейцарскую школу, именующуюся «Школа для отцов семейств», директор которой месье Луи Гран приехал из Невшателя. Там было около тридцати учеников – англичан, американцев, немцев и русских, но не было никого из Италии, за исключением двух евреев, потому что школа была протестантской. Итальянское правительство разрешило разместить школу только на левой стороне Арно, и так, чтобы ее почти не было видно. Это было во времена Великих герцогов Тосканских [21] , и католик тогда не мог войти в протестантскую церковь без риска тюремного заключения [22] . Школа была отличной во всех отношениях.
20
Один из мостов через Арно; следующий (по течению) после знаменитого Старого моста (Понте Веккио).
21
Правление Лотарингской династии Великих герцогов Тосканских закончилось в 1859 г.: в результате плебисцита Тоскана вошла в состав объединенного Итальянского королевства под эгидой Савойского Дома.
22
Явное преувеличение мемуариста.