Палач 3
Шрифт:
– Нет. Я не смеюсь.
– Я не слепая! Ты улыбнулся, когда говорил за них. Ты… да кто ж ты такой, Фархад? Что ж ты за существо, если тебя веселит, что твои любимые женщины мертвы???
– Да не с того мне смешно, что они мертвы. Мне смешно, как ты раздуваешь из мухи слона. Я изменял тебе, и да, я не святой. Но я не уходил из семьи и не бросал тебя. А ты ушла и нашла себе другого.
– Фархад, пойми…
Я попыталась оправдать свой гнусный поступок, вновь и вновь переводя стрелки. Но и сама понимала, что мои доводы никчёмны.
– Если б ты не поступил так с Авророй, я бы осталась с тобой. Но ты ей не позвонил даже…
Прямо посреди монолога у меня внезапно заболел живот, и я попросила передышку в споре, который не привел бы ни к чему хорошему. Всё же, волноваться мне противопоказано, если не хочу повторения выкидыша. А если учесть, что врачебную помощь мне, в случае чего, никто в лесу не окажет, лучше поберечься и не спорить.
Фархад согласился с тем, что нам надо помолчать, чтобы не наговорить друг другу всего того, что потом будет сложно исправить.
Мы оба присели на поваленное дерево, которое хрустнуло под тяжестью наших тел, но не переломилось, и поглядели в лесную чащу, открывающуюся впереди.
– Как там Аврора? – спросил Фархад спустя пару минут тишины, так и не поворачиваясь ко мне.
– Ещё вчера всё было хорошо. Теперь не знаю, как она. Телефона у меня нет.
– И хорошо, что нет. Нынче стало опасно пользоваться связью – вирус разносится со скоростью света.
Вот и причина выяснилась, почему Фархад не отвечал на звонки, и Билли тоже. Снова что-то творится в мире, чего стоит уже начинать бояться.
Я опустила глаза и поглядела на его пальцы, которые лежали рядом с моими, но не соприкасались.
– Аврора не беременна, Фархад. – решила я признаться.
– Вот как? Солгала, чтоб замуж не выходить?
Фархад понимающе кивнул, продолжая глядеть перед собой и размышлять о чем-то печально-глобальном.
– Почему ты не сказала об этом раньше?
– Ждала, что ты одумаешься и попросишь у нее прощения за то, что выгнал из дома. А потом до тебя было не дозвониться.
Подобравшись к его пальцам, я едва коснулась их, проверяя, готов ли Фархад к тактильному примирению. Но Фархад никак не отреагировал на прикосновение, и мне пришлось оставить эту затею до лучших времён.
– Так ты попросишь у Авроры прощения?
– Где ты её оставила?
Фархад предпочел ответить вопросом на вопрос. Но в его вопросе я узрела согласие.
– У Тани. Я собиралась к твоей матери. Обещала забрать Аврору через три дня. Но получилось, сам видишь, как. Фатима, наверное, места себе не находит. Я же предупредила её, что приеду ещё вчера.
– Как-нибудь оповестим её, что ты со мной. Откуда тебя своровали?
– Под домом Гаяне.
Поскольку у нас с Фархадом стал получаться разговор на спокойных тонах, да и Фархад сам то ли подобрел внезапно, то ли устал от эмоций, я осмелилась спросить.
– Ты правда угрожал Гаяне отдать её в рабство? Ты подложил диск с пытками в её почтовый ящик?
Фархад снова хмыкнул, и это меня опечалило. Но лишь до того момента, пока он не пояснил.
– Это старая страшилка, ходившая по гаремам "Иллюзии" со времен её расцвета. Так уж повелось, пугали мы наложниц, чтобы они сломились и были готовы выполнять любые наши желания. Всего лишь шутка такая, и всё.
– Ну и шуточки у вас. Совсем не смешные. Бедная Гаяне… – я покачала головой, представляя, каково ей было тогда и сейчас. – Она восприняла твои слова всерьёз.
– Мы с ней давно знакомы. Она появилась в гареме задолго до тебя…
– Задолго до меня?
Я сильно удивилась словам Фархада, ведь Гаяне утверждала, что после меня пришла в гарем.
Кому же из них двоих верить? Если ли смысл Фархаду лгать мне? Если нет, то какой смысл Гаяне водить меня за нос?
– При Амирхане многое изменилось, в том числе и отношение к шуткам. Наложницы делали всё и терпели всё, дабы удержаться в нашем гареме, чтобы Амирхан реально не отправил их за бугор. – пояснял Фархад, как антигуманный аппарат "Иллюзии" под руководством кокаинщика Амирхана воздействовал на психику рабынь. – Удавалось это единицам. Конкурс был жёсткий, вакантных мест в главном гареме всего девять. Если взять Гаяне в качестве примера, как делать не надо, чтобы не отправиться за бугор, ей можно было давать первое место.
– Почему так?
– Гаяне много дозволила сделать с собой. Главный ее страх всегда был один и тот же – попасть за бугор, и Амирхан о том страхе был наслышан. Он её пытками изводил, а она всё ко мне пыталась прибиться. Защитника во мне искала. Но этим она ухудшала собственное положение.
Поскольку Гаяне находилась в гареме задолго до меня, да еще и в "любимицах" Амирхана, как я, меня заинтересовало, каким же способом она получила свободу. Но я не стала расспрашивать Фархада, без труда догадалась сама, что Гаяне выкупил никто иной, как Айша, которая приютила её после того и устроила к себе на работу.
Возможно, Гаяне когда-то имела близкую связь и с Фархадом, раз искала в нём защитника и была наложницей "Иллюзии", но мне совсем не хотелось об этом думать.
– Есть наличка с собой? Хочется поблагодарить бабушку, которая меня спасла. Помоги, пожалуйста, если не затруднит. – попросила я несмело.
– Сколько надо?
– Не знаю. Ну, думаю, тысяч пять хватит.
– Пять тысяч? Ну нет, стариков копейками не благодарят.
– У неё внук сильно болеет. И физические проблемы, и умственные… Его родителей лишили прав. Можно ли как-то его помочь?
– Дело хорошее – помочь надо. Пойдем благодарить.
Фархад встал с бревна и грустно побрел в сторону хутора.
Я последовала за ним.
Ожидания, что Фархад начнет рвать и метать, да еще и деревья с корнями повыдергивает, помимо моих волос, так и не оправдались. Фархад на удивление спокойно воспринял то, что у меня, по сути, есть другой мужик.
– Если б я знала, что ты придешь, я бы не стала им всем звонить и впутывать Петю в эту историю, понимаешь? Но ты исчез, мама твоя сказала, что ты в сирийской тюрьме, а Таня решила, что тебя казнили… И что мне было делать?