Палач

Зайцев Сергей Григорьевич

Воспользовавшись полученным преимуществом, «черепа» с торжествующим ревом бросаются в атаку, вслед за своим рогатым предводителем. В ход идут все умения, придержанные для подходящего момента, ибо он как раз и настал. Прорыв яростен и неудержим, ряды шатунов тают как восковая свеча в пламени факела, оставляя после себя неподвижные и агонизирующие тела.

Шабл, ищите черные порталы! – бросаю вдогонку минотавру. – Горад может быть еще рядом!

Увы, скорость продвижения имеет свои недостатки.

Вскидываю руку и вонзаю Душелова в первую же открывшуюся цель – кряжистого

шатуна с разорванным плечом, который с трудом пытается подняться после удара дикоши уже позади наступающего строя. Не все оказались добиты, а значит, для нас с Мараной и Михонариумом, которые не отходят от меня ни на шаг, нашлась законная работа. Призрачная молния Душелова ветвится и перескакивает еще на двоих изувеченных, но пока живых шатунов. Те корчатся, словно от электрошока. Хотя способности Хорки дотягиваются до каждого участника масс-рейда, блокируя воздействие Ауры Истощения, от доброй порции бодрящей энергии настроение заметно поднимается, в крови кипит адреналин, вызывая жгучее желание кого-нибудь прикончить. И не только у меня одного.

Рядом с калеками в два прыжка оказывается эльф, ловким, почти танцующим пируэтом уклоняется от скрюченных пальцев ближайшего шатуна, мгновенно перемещается за его спину и вонзает кинжал во вражеский затылок. Клинок эльфа не прост и входит в череп как по маслу. Огненный шар, вырвавшись из магической сферы неспешно проходящей мимо суккубы, воспламеняет следующего шатуна от пояса до макушки, а небрежный удар хвостом вбивает в почву уже гарантированный труп. Похоже, они решили проделать всю работу без меня, а так не пойдет. В два прыжка догоняю Миху и размашистый удар Пламеня раскраивает последнему подранку твердую, словно скорлупа гигантского ореха, башку, отправляя его в Чертоги Смерти, или куда там отправляются пожиратели после гибели.

Из-за шума свалки едва не пропускаю подозрительный шорох над головой, но Печать Алана реагирует жгучим предупреждением. Инстинктивная реакция заставляет отпрыгнуть в сторону, а уж потом вскинуть взгляд. В кроне ближайшего дерева, чьи ветви нависают над головой, среди мертвенной-зеленой листвы стремительно движутся уродливые тени с телосложением пожиже, чем шатуны. Трубочники! Сумели воспользоваться горячкой боя, когда все внимание приковано к наземным целям, и пробрались к нам по кронам!

Певучая стрела приходит из-за спины, проносится над плечом и пронзает одного из засевших в ветвях трубочников, который как раз собирался выпустить ядовитый дротик из своей духовой трубки.

Снова рывок в сторону, но меткие выстрелы следуют по пятам, сыплются дождем. Спасает Щит льда – несколько исходящих ядовито-зеленым сиянием стрелок в ладонь длиной с хрустальным звоном разбиваются о пятна ледяной скорлупы, возникающей на их пути прямо в воздухе, обломки древесины вместе с осколками льда осыпаются на землю.

Не оставляю такую наглость без ответа.

Сразу после очередного прыжка и разворота перетягиваю ближайшую тварь Плетью боли, умение цепью перепрыгивает на несколько соседних целей. С треском ломая ветви и поднимая тучу сорванной листвы, уродливые создания перезревшими яблоками валятся вниз. Но и те, кого не сбила плеть, тоже спрыгивают на землю, и трубочников оказывается неожиданно много – не меньше полутора десятка. Они меньше шатунов, не так сильны и вдвое легче, но ловки, как черти, да и выглядят

также – гибкие костлявые создания, вооруженные костяными кинжалами и духовыми трубками. Они настолько быстры, что взгляд не успевает за их движениями, и Щит льда генерирует десятки скорлупок одновременно, чтобы отразить летящие со всех сторон стрелы. Мысленно выругавшись, врубаю Теневое преимущество, так как не остается ничего другого, как и самому проявить чудеса ловкости.

Дальше все происходит предельно быстро, картина схватки в сознании разбивается на множество рваных, смазанных скоростью сцен. Копье воздуха голубоватой пикой энергии сшибает с ног несколько ближайших трубочников, они еще летят вверх тормашками, нелепо раскорячив худые узловатые конечности и раззявив зубастые рты, а я уклоняюсь от летящей ядовитой стрелки, которая, впрочем, тут же разбивается о возникшую в воздухе ледышку. Падаю на колено и подрубаю очередному врагу ноги простым ударом меча, в рывке сбиваю плечом следующего… и кувырком лечу сам, когда один из трубочников бросается прямо под ноги.

Мир перед глазами вертится, словно мельничное колесо. Мелькает на периферии зрения в смазанном от скорости замахе рука эльфа с зажатым в пальцах кинжалом. Слышу хлесткий удар суккубы, вновь применившей Хлыст. Вспышка света. Хлопанье крыльев и утробное рычание. Наконец удар о землю останавливает меня, я тут же вскакиваю, тяжело дыша, быстро оглядываюсь, вскидывая меч в боевой стойке… и немного растерянно, чуть помедлив, отправляю его за спину, на законное место. Похоже, с использованием Теневого преимущества я поторопился. Потратил зря.

Бой закончен. Вокруг лишь валяются трупы. Жжение Печати Алана Тёмного утихает, опасности больше нет.

Опустившись на мохнатое брюхо, Фурия не спеша дожевывает одного из трубочников, тот еще корчится в агонии, но песенка его спета. Дикоша просто продлевает удовольствие, играя с жертвой, как кошка с мышью. Марана стоит рядом со мной, в двух шагах, вокруг нее валяется минимум пять тел, павших от ее когтей, хвоста и огня магической сферы. Небрежно улыбнувшись в ответ на мой взгляд, она выдергивает одну за другой несколько стрел, торчащих из ее левого предплечья. Даже не морщится, хотя из ранок струится кровь. У демонессы сверхпрочная кожа, состоящая из мелких аккуратных чешуек, словно изящно выкованная высококачественная кольчуга, но предел прочности есть у всего, а стрелки трубочников необычайно остры и явно приправлены магической отравой, помогающей преодолевать препятствия. Пока я катился по земле, она прикрывала меня собой.

Как ты себя чувствуешь? Яд…

Мне он не страшен. Поберегись сам.

Спасибо, Мара.

Опять ты за свое. Не за что благодарить.

Ты ведь знаешь, что я с тобой не согласен.

Это ничего не меняет. Я лишь делаю то, что должна.

Ее невозможно переубедить. Отношения для суккубы важны исключительно через призму эмпатического восприятия, где невозможно солгать, поэтому для неё слова, обозначающие эмоции – пустой шум. Протягиваю ей флягу с зельем здоровья, но суккуба отмахивается. Ранки и так быстро заживают, кровь уже перестает течь.